На скамейке возле Нотр-Дам

Да, нерадостная она вернулась из своей поездки. Я не знала, чем ее утешить, о чем спросить, чтобы не обидеть.

– Лен, что-то случилось?

– Что случилось? – Она выглянула из ванной, прежде чем в ней закрыться. – Ничего не случилось. Один уже на дороге к Москве, другой – женат, любим, стеснен условностями. И вдобавок еще Мари. Я полагаю, Валерий в нее влюблен. А значит, для меня она тоже больше не существует.

– Вот Маша-то как раз ни в чем не виновата! – вырвалось у меня.

– А ты откуда знаешь? – Лена задержалась на пороге.

– Я ведь ночь провела у нее.

– Да-а-а? – Она не могла скрыть удивления. – А я-то думаю, куда это ты запропастилась? – Щелкнула задвижка. Изнутри раздался шум воды, Лена наполняла ванну. – Кстати, тебе была записка.

– А где она? – я забарабанила в дверь.

– Я не помню, куда я ее засунула. Но где-то здесь в номере. На тумбочке или на столе. – Дверь она так и не открыла. Вода прекратила шуметь, раздался плеск.

Я огляделась, пошарила взглядом по тумбочкам, по столу. Подняла одеяло с моей безупречно заправленной (хвала горничной!) кровати, перебрала вещи, даже заглянула вниз. Никакой записки нигде не было и следов. До окончания завтрака оставалось пятнадцать минут.

«А впрочем, что он такого мог мне написать, что имело бы для меня важность?» – подумала я и стала переодеваться. Потом снова стукнула Ленке в дверь:

– Если не хочешь опоздать, одевайся и спускайся вниз. Я займу тебе место! Кофе, сыр, круассаны с джемом и маслом… – М-м-м! От мысли о завтраке у меня потекли слюни, как у младенца.

В буфетной опять хлопотала полная пожилая негритянка. На ней был кружевной передник и кокетливая белая шапочка на кудрявых седых волосах. Несмотря на опоздание, она встретила меня улыбкой и тут же налила мне кофе. За столиками уже никого не было. Все было прибрано, чисто, свежие круассаны ждали меня на розовом блюде. Я заняла отличное место у самого окна. Какое наслаждение было есть, смотреть на улицу и чувствовать себя совершенно свободной!

Лена не появлялась.

«Напрасно она не идет завтракать, – думала я, все-таки посматривая на вход. – Сегодня можно еще спокойно здесь посидеть. А завтра – все. Чемоданы к бою, паспортный контроль, прибыл, убыл, прощай, Париж! Снова дом, Москва, ежедневные дела и работа!» – Но от этих мыслей у меня не появилось ни разочарования, ни тоски. Я была довольна своей поездкой.

Какие бы ни были вкусные круассаны, больше трех штук я съесть не смогла. Негритянка уже убирала со столов. Взглянув на меня, она предложила еще кофе. Я поблагодарила и отказалась. Я была сыта.

Я вернулась в номер. Ленка встретила меня по-прежнему с расстроенным видом.

– Почему ты не пришла завтракать? Я тебя ждала.

– Искала твою записку. Слушай, Таня, а ты ее точно не находила?

– Не находила.

– Будто испарилась! Никак не могу вспомнить, куда я ее дела!

– Но, может быть, ты ее хотя бы прочитала? Что в ней было написано? – сообразила я. Она смутилась еще больше.

– Листок был не запечатан, просто сложен в четыре раза…

– Да не смущайся ты! Что было в этой записке?

Ленка растерянно поскребла затылок.

– Не помню, ей-богу! Понимаешь, ко мне сюда поздно вечером пришел Серж. Мне было не до записок…

Я вспомнила Валерия, его разговор с Мари, ее приглашение в Москву в качестве самой почетной гостьи на свадьбу…

– Лена, у тебя роман с Сержем? – У меня, наверное, был забавный вид.

– Чего ты всполошилась? Никакой не роман. – Она помолчала. – Просто мы общались.

– В номере?

– Совсем не то, что ты думаешь. К тому же ведь Валерий тебе не нравится? – Она пристально на меня посмотрела. – С чего бы это ты так переменилась?

Я прошла, села на свою кровать. Руки у нашей горничной были золотые – на всей поверхности кровати, пока я не плюхнулась на нее, не было ни складочки.

– Просто я поняла, что Валерий – порядочный человек.

– Танька, ты говоришь, как моя мама! Главное, чтобы человек был порядочный! – Лена грустно засмеялась.

Я тут же вспомнила о своей. Наверное, она разглядела в моем друге что-то большее, чем я. Но все равно, мне еще не хотелось ее видеть.

– Порядочность в мужчинах встречается не так часто, как хотелось бы.

– Сколько тебе лет, Танька? Семьдесят? – Ленка тоже плюхнулась на постель, сцепила руки за головой и закатила глаза.

– Но и тебе, девочка, уже не восемнадцать. Замуж пора!

Лена протянула:

– За-а-му-уж! Вот я и собралась замуж. Думала так же, как ты – порядочный, ответственный, не курит, не пьет. Чем не муж? – Она перекатилась на живот, уставилась на меня. – Как думаешь, Танька, не страшно связывать свою жизнь с таким человеком?

И я сказала со всей ответственностью, на которую только была способна:

– Не страшно. Страшно, это когда у мужчины никакой ответственности за твою жизнь.

– Все общие слова, – скривилась Ленка и отвернулась от меня.

– А ты знаешь, что он пригласил Машу на вашу свадьбу?

– Нет, не знаю. Когда?

– А сегодня ночью.

– Он же от меня поехал на аэродром! – Ленка села на постели и уставилась на меня.

– Поехал, – сказала я. – Но сначала он заехал к твоей тетке попрощаться.

– А ты откуда знаешь?