На суше и на море - 1963

Увлекшись трубкой, мы не особенно занимались очками, хотя уже при испытаниях в ванне они вели себя довольно подозрительно: все время то в одном, то в другом очке оказывалась вода. Но это оборудование было редкостным: ни маска, ни ласты тогда еще не продавались, а я считался просто счастливчиком, и мои приятели возлагали на меня огромные надежды.

Автобус идет из Новороссийска через горный перевал по вьющемуся вверх серпантину шоссе. Я, прижав ногой чемодан с драгоценной трубкой, вытягиваю шею, чтобы не прозевать, когда покажется мое охотничье угодье — Черное море.

И вот справа, сначала вдали, обозначился высокий ровный морской горизонт, а затем море становится все ближе и ближе. Я представляю себя один на один с морем и от распирающих меня предвкушений равновеликим ему по размерам.

Через час стою на берегу, готовый к самым увлекательным приключениям. На мне маска-очки, «драгоценная» трубка и ласты. В руках насаженный на палку трезубец, сделанный по моим чертежам знакомым слесарем. Я величественно двигаюсь навстречу неизведанному и немедленно прихожу в полное недоумение: вода заливает очки и даже оказывается там, где ей совершенно не положено быть — в трубке, которая снабжена таким надежным клапаном.

Все эти зловещие явления — отнюдь не случайность. Они свидетельствуют о двух вещах — о несовершенстве оборудования и моей неподготовленности. Масштаб выравнивается — на берегу бескрайнего моря стоит обыкновенный человек в обыкновенной позе, он растерянно чешет затылок.

А море в Архипо-Осиповке предоставляет идеальные условия для подводной охоты. Километровой ширины мелкий залив с песчаным дном ограничен обросшими рифами. Морская водоросль цистозира кишит мелкими креветками — излюбленной пищей морской рыбы. Не менее привлекательно для рыбы и устье речки, которая впадает в залив у северной его оконечности.

Эти предположения, основанные на теоретических познаниях из биологии морских рыб, и непосредственные практические наблюдения за действиями рыболовов, которые стоят с удочками на рифах, ловят с лодок в устье речки и прямо с берегов закидушками, окончательно убедили меня в неисчислимых рыбных богатствах, Конечно, я и сам пробую все способы, стою на рифах с удочкой и ловлю на закидушку бычков, морских ершей и барабулек. Морские ерши — скорпены, ощетиненные, с огромной пастью, к ним не сразу подступишься. Барабульки, вскоре после того как они попадают на берег, — краснеют, черные бычки — светлеют. Словом, море все больше и больше разжигает мое желание увидеть этих рыб своими глазами не на берегу, а там, под водой.

Даже совершенно легкомысленная по своему техническому оснащению попытка половить с лодки на плохонький самодур, который состоит из небольшого груза и лески с двумя крючками с привязанными к ним первыми попавшимися перышками, немедленно приносит улов. На этот раз дело чуть-чуть не кончается трагически. Занимались мы этой самодурной авантюрой вдвоем с одним отдыхающим москвичом, который тоже впервые знакомился с морской живностью. Он первым поймал на свой самодур эту длинную рыбку с не такой уж обильно колючей внешностью. Спинные колючки с черно-белыми перепонками у нее все же торчат зловеще, и мой компаньон инстинктивно избегал уколоться о них, когда снимал рыбку с крючка. И все-таки он укололся о какие-то колючки ближе к хвосту. Укололся и завопил: «Ой-ой-ой!» До того примитивно, что я подумал: шутит, небось. Неужели рыболов будет всерьез вопить от какого-то укола о рыбьи колючки? Что ж, раз человек шутит, можно и посмеяться. Он вопит, я — смеюсь. Он смотрит на меня обиженно, а я смеюсь еще громче. Тут у моего компаньона потекли из глаз настоящие слезы, и я, неуверенно хихикнув в последний раз, стал выгребать к берегу.

На наше счастье, почти рядом рыбачил на лодке один здешний житель. Он сразу вполне серьезно отнесся к делу. Оказалось, мой компаньон укололся о морского дракона, или скорпиона, — так называли местные рыболовы эту беленькую, в скромную коричневую полоску рыбку. Однако истинно скорпионовыми свойствами у нее обладают только спинные колючки, хвостовые же большой опасности не представляют. Рыбак оказал нам и первую помощь: разрезал дракона и приложил его мясо к уколотому месту. После этой процедуры и разъяснения мой компаньон несколько оправился, стал стонать уже с отклонениями от первоначального примитива: «Ой, ой, ну и жжет! Ой, вот это дракон!»

Вместе с сухопутным изучением подводного мира я старался проникнуть в него и «по-мокрому», продолжая борьбу с очками, трубкой и ластами. С ластами и трубкой, собственно, возни никакой не было. Во всем были виноваты очки. Они явно не годились. Они были порочны в своем замысле. Между щеками, носом и резиновыми оправами очков оставались зазоры, и вода устремлялась сразу в очки и в нос — ослепляла и душила. Подумать только, что мы с моими приятелями восхищались этими очками. Вот тебе и импортная продукция!