На суше и на море - 1980

В скверике напротив громады «Гонконг энд Шанхай бэнк» конторские барышни коротают обеденный перерыв, хихикают, искоса поглядывая на американских туристов, которые ловят в объектив местных красавиц. Но вот появился более экзотичный объект для съемки: уныло бредет с легкой коляской рикша. За монетку он готов позировать сколько угодно. Зима для него «мертвый» сезон: туристов мало, а местные жители предпочитают современный транспорт. Американцы в поисках выгодного ракурса просят рикшу встать и так и эдак. Невозмутимо взирает на эту суету английский клерк, шагающий по жаре в темном костюме и классическом котелке, как по лондонской Пикадилли.

_{В колонии, как и в Англии, движение левостороннее}

Идем в сторону Норт-Пойнт. Постепенно шикарные магазины сменяются лавчонками, где продается все: от костюма до «тысячи мелочей». Вперемежку с ними — крохотные мастерские. В одной что-то шьют, в другой стучат молотками сапожники, рядом делают мебель, а образцы — готовые диваны и кресла — выставлены на тротуар. В следующей мастерской, которая, как и предыдущие, не больше обычной жилой комнаты, ремонтируют мотоцикл…

Куда живописнее продуктовые лавки. Дверей нет, вернее, нет целой стены, и все внутреннее пространство заведения открыто взорам клиента. Капуста на прилавках соседствует с плодами дынного дерева, апельсины — с картофелем и бананами. По соседству разделывают кур: лапки отдельно, потроха отдельно, все рассортировано и разложено на кучки в соответствии с вкусами клиентов и их финансовыми возможностями. Возможности явно невелики — хозяйки долго думают, прежде чем взять крохотную порцию того или иного продукта.

Нельзя не задержаться у тех лавчонок, где торгуют дарами моря. Раковины большие, с кулак, и крохотные, с ноготь, креветки, крабы разного калибра, какие-то прозрачные червячки, водоросли. Пожилой китаец покупает нескольких жуков типа наших плавунцов, только покрупнее, и бережно заворачивает в листья. Неужели и эту живность едят?

Реклама, реклама, реклама… На фасадах, брандмауэрах, крышах домов. Написанная по-английски и китайскими иероглифами. Зовущая купить, выпить, зайти в ресторан, посетить ночной клуб, обратиться к гадалке. Среди этой пестроты обращают на себя внимание огромные многокрасочные «полотна». Вот хрупкая девица повергает на землю страшного вида громилу. А вот на соседнем панно один «герой» расправляется с другим ударом под ребро. Это реклама гонконгских фильмов «кунфу».

Выработанный в старом Китае свод упражнений для духа и тела (кунфу) положен в основу сюжетов незатейливых, но насыщенных бесконечными драками фильмов, которых в Гонконге «выпекают» до полусотни в год. Фильмы «кунфу» проникли теперь и на европейский, и на американский экран.

Но никакой яркой рекламой нельзя скрыть запущенности фасадов. Облупленные дома, пыльные окна, хилые цветочки в горшках на подоконниках. Тропическое солнце не может добраться до них в тесных улицах. По стенам тянутся трубы водопровода и канализации — так прокладывать магистрали проще, дешевле, а мороз здесь не грозит.

Равнинная полоска вдоль моря тесно застроена. Дальше начинаются склоны. Город карабкается на них. Чем выше, тем больше света, свежего воздуха, зелени и тем, естественно, дороже квартиры. Отличные дороги серпантином вьются меж парками, аккуратно подстриженными газонами, подбегают к подъездам респектабельных высотных домов — чистых, ухоженных, с темными стеклами светофильтров в окнах и кондиционерами.

— Сколько стоит квартира в таком доме? — спрашиваем Томаса Ю, служащего контейнерного терминала, который взял на себя роль нашего гида.

— Это зависит от площади. Квадратный фут…

— У нас принято считать на квадратные метры.

— Минуточку…

Томас достает из кармана мини-калькулятор, быстро нажимает клавиши.

— Примерно две с половиной — три тысячи гонконгских долларов за метр. Есть, разумеется, подешевле там, внизу, а есть и дороже. В общем, — улыбается он, — если вы располагаете миллионом, здесь, близ вершины, можете подыскать неплохую квартиру.

— А ну-ка, Томас, прикиньте, за какое время житель Гонконга накопит миллион, если он имеет средний для колонии заработок — 400 гонконгских долларов?

— Не стоит терять времени, не накопит. Он будет жить вон там, — Томас показывает вниз, где на глади залива, как прибитые друг к другу течением щепки, стоят борт к борту тысячи джонок. — Или там, — жест в сторону, где лепятся хижины из листов фанеры, жести, ящиков и коробок.