На суше и на море - 1984

Наступила зима. Голая, с глубокими промоинами, с колючими шарами перекати-поля и пятнами низкорослой пустынной осочки, мятлика, с корявыми пучками неказистых колючек, с грязной и липкой почвой, забивающей подушечки лап, — такой была зимняя глинистая пустыня.

Иными оказались тугаи, протянувшиеся лентой оазиса вдоль речушки, терявшейся в солончаках. Здесь было где спрятаться, где добыть разнообразную пищу. Одно не понравилось коту — сырость. Около речки клубились туманы, по утрам выпадали обильные росы или иней. А зверь, как и все барханные коты, привыкший к сухому климату песчаной пустыни, испытывал традиционную кошачью неприязнь к мокрой шкуре.

Однако в густых, хотя и мокрых, кустах таилась соблазнительная приманка — фазаны. Из-за такой дичи можно было иной раз и вымокнуть. Кот даже изменил свои привычки и стал наведываться в тугаи не в темноте, а в начале дня, когда птицы покидали свои ночные убежища — глухие крепи, колючие деревья — джиды — и начинали кормиться на лужайках.

Это продолжалось недолго. Во время одной из охот кот приметил из засады появление грозного конкурента-родственника — хауса. Зверь вышел на берег речушки, примерился и спокойно поплыл к заросшему тростниками островку — месту ночлега фазаньего выводка. Немного погодя в недоступной большинству хищников крепи раздалось громкое хлопанье крыльев, из зарослей стали вырываться перепуганные фазаны. Наконец вышел хаус с трофеем в зубах.

Кот, с величайшим отвращением наблюдавший за действиями грозного родственника, постарался незаметно ретироваться.

Переменив несколько мест, побывав в разнообразных приключениях и турнирах с другими самцами своей породы, кот сумел привлечь внимание самочки. В дальнейший путь они отправились вместе и вернулись к месту рождения нашего героя.

За время отсутствия кота здесь произошли некоторые перемены.

Тихий уголок пустыни оживился. Геологи пробурили несколько скважин и добрались до пресных вод. Строители возвели полевые станы, начали строить поселок. Следы животных, людей и машин испестрили пески…

Кошачьей паре пока не грозила опасность от охотников, но нелюдимым хищникам не понравилось нашествие людей на пустыню. Он увел свою подругу на облюбованный им, знакомый участок глухой и безводной пустыни.

Безлюдный, суровый и сухой край понравился самочке. В одном из укромных уголков она оборудовала отличную нору, где и принесла трех котят.

Шло время. Люди всерьез занялись освоением богатств пустынь. Самую глухомань пересекли каналы, дороги, газопроводы. Разрастались новые поселки, плантации, рудники…

Потомкам кота труднее и труднее теперь находить укромные уголки. Однако ночные хищники — кошки не часто попадаются на глаза людям, охота на них запрещена. И круглые следы кошачьих лапок, испестривших пески Кызылкум и Каракумов, переплелись с отпечатками сапог людей.

Юрий Савицкий

КУСТО: «РЕКИ ПРОСЯТ ЗАЩИТЫ»

Очерк

Цветные фото автора

Худ. В. Руденко

Солнце стояло в зените, как и положено на экваторе. В это время года примерно с 11 утра до 3 часов дня все живое здесь прячется в тень. Из-за жары и повышенной солнечной радиации иногда появляется такое ощущение, что кровь вот-вот может закипеть. Большое хозяйство международного аэропорта Энтеббе, расположенного на угандийском побережье озера Виктория было без движения: все, кто имел отношение к нему, спасались от немилосердной жары. И только возле небольшого двухмоторного гидроплана, стоявшего пялом со взлетно-посадочной полосой, царило оживление. Это был знаменитый гидросамолет «Калипсо», входивший в состав комплексной экспедиции известного французского исследователя Жака-Ива Кусто. Как и бывает в таких случаях, журналисты щелкали затворами фотоаппаратов, записывали свои впечатления, брали интервью, а привычный ко всему экипаж быстро и четко готовил гидроплан к очередному полету. Руководил всей работой неутомимый Филипп Кусто — бессменный командир и пилот «Калипсо». Он неоднократно перебирал и ремонтировал чуть ли не каждый узел машины, переоборудованной в научно-исследовательский самолет из американской «летающей лодки» времен второй мировой войны. Вполне понятно, что все узлы и детали машины основательно износились. Вот и сейчас Филипп в который раз терпеливо перебирал один из двигателей «Калипсо», не обращая внимания на жару и суету журналистской братии.

— Мне кажется, что во время полета я сливаюсь воедино с этой машиной, чувствую каждый ее узел. В ней моя жизнь и моя судьба. — сказал Филипп в конце напряженного трудового дня, когда мы встретились за чашкой ароматного угандийского кофе.

(Ровно через год — в июне 1979 года — «Калипсо» потерпел аварию близ португальской столицы; во время неудачного приводнения на реку Тежу он затонул, а пилотировавший его Филипп Кусто погиб.)