На суше и на море - 1990

Внушительное и неизгладимое, хотя и противоречивое впечатление оставляет Альгамбра. Для посторонних — лишенные декора внешние стены султанского дворца и зданий, голые стены могучей крепости; для себя — утонченная роскошь внутренних покоев. Чтобы дополнить характеристику мавританской цитадели, приведу слова В. П. Боткина, осмотревшего ее 140 лет назад: «Столько суровой грубости снаружи и столько нежности внутри, столько изящества в подробностях и такая бедность общего рисунка, столько цивилизации и варварства! Это искусство спален. Араб любил таинственность и скрывал от толпы не только свои наслаждения, но даже великолепие, которым украшал приюты своей неги»[21]

.

Через балку, метрах в двухстах, на соседнем склоне, чуть выше крепости, — летний дворец эмира и окружающий его сад Хенералифе. Кипарисы, обсаженные живыми зелеными арками и целыми стенами из подстриженного квадратами кустарника, перекликаются с прямоугольными плоскостями башен и каменных стен Альгамбры.

Склоны гор обросли гранатами, фигами, виноградниками. Здесь лавр, дуб, каштан, серебристый тополь сплетаются с олеандром. Вяз, липа стоят рядом с кипарисами и. цитрусовыми. Северные деревья соседствуют с южными. Отсутствие крепких морозов и близость снежных вершин способствуют их благополучному сосуществованию. В саду внимание привлекают деревья, на ветвях которых мелкие зеленые и оранжевые крупные плоды, а на земле у стволов яркими пятнами покоятся перезревшие темно-оранжевые. Оказывается, это декоративный горький апельсин, дающий плоды круглый год и выведенный человеком исключительно для украшения. Возвращаясь к историческим судьбам Испании, невольно задаешься вопросом: как такую большую по территории и сравнительно плотно по тем временам населенную страну — по некоторым данным, ее население в VII веке превышало пять миллионов человек — смогли всего за три года покорить, а потом почти восемь веков удерживать в подчинении всего лишь 40–50 тыс. арабо-берберов? Завоевателям способствовал ряд обстоятельств. Прежде всего слабость и раздробленность вестготского государства, среди правителей которого нашлись предатели. Но также и тот чисто военный момент, что ударной силой мавританского войска была подвижная и вооруженная легким оружием конница, с которой иберийцы столкнулись впервые. Захватывая чужие земли, арабо-берберы к тому же не упраздняли местную религию (коренное население было христианским). Они не отнимали у него землю, а лишь облагали подушным налогом. Беря христианок в жены, мусульманские воины позволяли им оставаться при своей вере. Только дети, рождавшиеся от такого брака, становились по закону мусульманами. А принимавшие ислам жители, даже бывшие крепостные, освобождались и наделялись землей. И кроме того, не в последнюю очередь в долгосрочном плане сыграл роль тот факт, что уровень развития производительных сил и культуры арабов были выше, нежели у коренного населения, им было чем поделиться и чему научить местных жителей.

Во второй половине дня мы посетили Гранадский кафедральный собор. Некогда возвышавшийся над двух-трехэтажными постройками города, ныне он затерялся среди шести-семиэтажных зданий центральной части Гранады. Здесь в королевской капелле покоится прах Изабеллы Католической, королевы Кастилии, и Фердинанда, короля Арагона. Благодаря браку этих двух королей и произошло объединение военных усилий испанцев, что привело к освобождению последнего оплота мавров — Гранады и к окончательному их изгнанию с Пиренейского полуострова.

Солнечные лучи, проникая в узкие верхние окна собора, падают на беломраморные надгробья высокопочитаемой в Испании королевской четы. Здесь же, под стеклом, рядом с мечом Фердинанда хранятся скипетр, корона, сундучок и молитвенник Изабеллы. А на алтаре — барельеф с изображением исторического момента: эмир Боабдиль вручает королям ключ от Гранады. Неподалеку — деревянные раскрашенные скульптуры коленопреклоненных Изабеллы Фердинанда, выполненные в строгой впечатляющей манере. На стене — картины Хосе Риберы и Мемблинга на религиозный сюжет.

Вечером я опоздал на автобус, увозивший наших артистов в центр имени Мануэля де Фальи, где они давали концерт. Спросив дорогу у портье и узнав, что до Центра минут семь — десять ходу, решаю найти его самостоятельно. Темнеет, моросит мелкий дождь, о возвращаться в номер за зонтом не хочется. Улица ведет в гору.