На суше и на море - 1990

Во время последнего «медосмотра» произошел такой случай. Помогали приехавшие сотрудники института. Вначале все шло нормально. И вдруг — визг, рев, испуганные крики. На краю поляны «толпа» не на шутку рассерженных обезьян взяла в кольцо трех сотрудников, вынужденных отбиваться палками. Чалян бросился на выручку. Общими усилиями утихомирили нападавших, прежде чем подоспело остальное стадо. Иначе не миновать бы настоящего сражения. Стали выяснять, что произошло. Оказалось, ловцы упустили одну «мелочь». Пойманного детеныша нужно сразу же спрятать в коробку. Тогда никто не обратит внимания на его исчезновение. А тут сотрудники понесли обезьянку на осмотр прямо в клетке. Ну и взбудоражили других.

Строгие правила установлены и для выпуска самок с детенышами: обе клетки должны находиться рядом и открываться синхронно. Выпусти чуть раньше мать, она может покусать. Сделай то же самое с детенышем — на его визг примчится отец. Да и вообще, если не обладаешь сноровкой и быстрой реакцией, рискуешь познакомиться с гамадрильими клыками. Такие случаи бывали. И не только с новичками. Однажды нападению подверглась рабочая заказника Мария Паручиди, которая с первых дней кормит и опекает обезьян.

Что касается Чаляна, то тут дело особое: он воспринимается обезьяньим стадом как главный вожак, но, конечно, не в силу своего служебного положения. Авторитет возник не сам собой, его пришлось завоевывать в буквальном смысле слова. Первое время, когда Валерий Гургенович появлялся среди обезьян, самцы встречали его агрессивно: рычали, скалили клыки, угрожающе наступали. Отступать ему было нельзя, поскольку гамадрилы вели себя так вовсе не из неприязни к человеку, а методом проб и ошибок выясняли, кто есть кто, на какую ступень в сложной иерархической лестнице он может претендовать. В таких случаях нужно было смело идти на, казалось бы, разъяренного самца, демонстрировавшего желтые, в палец толщиной клыки. И тот уступал, поняв, что сила на стороне «соперника». Причем и теперь еще молодые самцы время от времени пробуют устроить экзамен Валерию Гургеновичу.

— Вроде того, как бывает с шестнадцатилетними подростками, что по вечерам на улице задирают прохожих, — смеется он. — Только с гамадрилами проще: посмотришь сердито, цыкнешь, а то и палкой пригрозишь. Этого достаточно, чтобы все встало на свои места. Но главное, нужно вести себя разумно, соблюдать правила «обезьяньего общества». Если я, например, буду гоняться за самкой, она станет визжать, звать на помощь, и самец обязательно атакует меня. А вообще в работе с обезьянами очень важно предвидеть возможную реакцию, хотя кое-кто считает ее непредсказуемой. Тут все зависит от опыта, за два-три года приматологом стать нельзя. Слишком много в поведении гамадрилов нюансов, даже для меня постоянно открывается что-то новое.

_{В основе сложной структуры обезьяннего стада лежит семейная ячейка}

Однажды из-за непредвиденного пустяка сам Чалян пережил неприятные минуты. Он нашел в кустах больного черного ворона и понес его через поляну мимо расположившегося под деревьями на опушке стада. Дальше события развивались с калейдоскопической быстротой. Казалось бы, ни с того ни с сего обезьяны пришли в страшное возбуждение и вдруг ринулись на него. Валерия Гургеновича спасли быстрота реакции и знание психологии обезьян. Вместо того чтобы бежать, он замер на месте и широко развернул птичьи крылья. Они подействовали на гамадрилов, как закрытый семафор на мчащийся состав. Первыми затормозили находившиеся впереди самцы, за ними сгрудились остальные. Потом стадо повернулось и не спеша направилось продолжать прерванный полуденный отдых.

Секрет внезапного нападения объяснялся просто. В сложной системе отношений внутри стада маленькие детеныши, до четырех месяцев сохраняющие черную окраску, находятся на привилегированном положении. Им позволено все, даже таскать еду из-под носа вожака. Они еще беспомощны и путешествуют на спине матери. В случае мнимой или реальной опасности стадо бросается выручать их. Так произошло и с Чаляном: черный предмет в его руках был воспринят гамадрилами как детеныш, и они ринулись спасать его.

Этот эпизод произвел на меня должное впечатление. Задним числом я даже пожалел, что не знал о нем раньше, когда неосмотрительно бродил среди обезьян с черным магнитофоном в руках. Не посмотрели бы, что я выполняю редакционное задание. Одно семейство, расположившееся на камнях у реки, слишком уж пристально разглядывало меня. Но Валерий Гургенович рассеял запоздалую тревогу, а заодно и возникшие было мысли о моем героизме.

— Не все черное провоцирует обезьян. Это должно быть что-то округлое, хотя бы издали кажущееся пушистым, — объяснил он. — Магнитофон слишком маленький и плоский, да и находились вы достаточно близко, чтобы гамадрилы могли видеть, что у вас в руках. Помните, я просил вас не подходить к кустам? Там мог оказаться черненький детеныш, вы бы не заметили, и тогда неприятностей не миновать.