На суше и на море - 1990

— А зачем им это делать? Конечно, первое время гамадрилы совершали дальние экскурсии, осваивая территорию, даже за хребет ходили — за каштанами. Но учтите, обезьяны, как говорится, лишнего шага не сделают, тем более из любопытства. Все передвижения преследуют определенную цель, важную для веками выработанного образа жизни: поиска пищи, комфортного убежища, где не кусают насекомые, есть тень или, наоборот, греет солнце. Причем, хотя они проводят «на ногах» целый световой день, их перемещения происходят на сравнительно небольшой площади в пределах трех километров, потому что удалось подобрать такое место, где имеется все, что им нужно. Этот ареал называется «хоум рейндж».

Позднее, познакомившись с гамадрильим распорядком дня, я убедился в его предельной целесообразности. Просыпаются они, когда первые солнечные лучи высветят верхушку хребта. Сразу же идут туда полчасика погреться на прогалинах или скалах. Потом отправляются на кормежку. В десять по сигналу в рельс спускаются на поляну за «доппайком». Летом он нужен не столько самим обезьянам, сколько для постоянного контроля за стадом. После этого гамадрилы какое-то время находятся поблизости. Некоторые что-то ищут в траве, другие ловят жуков и стрекоз, часть тянется к реке. Мне бросилось в глаза, что воду они не лакают, а именно пьют, припадая к ней ртом, как это делают люди. Затем стадо опять уходит в лес.

Около часа начинается полуденный отдых. Когда в это время наблюдаешь за гамадрилами, сразу замечаешь кое-какие характерные особенности их поведения. На поляне в тени под деревьями кучками сидят отдельные семьи, причем входящие в один клан располагаются поблизости. Взрослые дремлют, а неугомонная молодежь затевает игры. Кстати, для них межклановых границ не существует, и они снуют по всей прогалине. Матери вполглаза посматривают за ними, но не препятствуют свободному общению. Подростки гоняются друг за другом, взбираются на деревья. Трое, уцепившись за нижнюю ветку, раскачиваются на ней, как на турнике, а когда надоедает, горохом сыплются на землю.

Маленькие детеныши используют для развлечения взрослых обезьян, и, видимо, не только собственных мамаш: лезут на плечи, на голову. Те довольно терпеливо сносят их шалости. Однако если малыш слишком уж докучает, то получает шлепок или просто отбрасывается в сторону.

Но вот отдых заканчивается. Стадо вновь собирается в лес. Черненькие малыши, как кавалеристы по тревоге, моментально очутились на спинах матерей. Один из подростков тоже попытался оседлать родительницу, но та оттолкнула его. Тогда нахал повел себя совсем как закапризничавший человеческий ребенок: упал на землю и стал отчаянно визжать, краем глаза поглядывая на мамашу. Не обращая на него внимания, она преспокойно присоединилась к общей процессии. Стоило той отойти метров на шесть, как подросток вскочил и поспешил вслед за ней. Семейство за семейством обезьяны скрывались в зеленой чаще. В лесу они пробудут до вечера. А когда начнут спускаться сумерки, стадо стянется к «спальне» метрах в двухстах над поляной. Там у каждого гарема есть свое постоянное дерево, на ветвях которого гамадрилы устроятся на ночлег.

Вражда и мир

Когда в институте Валерий Гургенович продолжал посвящать меня в нюансы гамадрильей жизни, я спросил, что же удалось выяснить относительно внутренней организации обезьяньего стада. Ведь пятнадцать лет назад ученым была известна лишь одна социальная единица, общая структура даже не просматривалась.

— Иначе и быть не могло, поскольку в вольерах она просто не существует. Стадо со всеми присущими ему сложными взаимоотношениями возникает только на воле. Теперь мы достаточно хорошо изучили его структуру. На первый взгляд она проста: семья — клан — группа — стадо. Каждый взрослый самец имеет гарем из 5–7 самок, ядро семьи, в которую входят подростки и холостая молодежь. Когда несколько самцов дружат между собой, их семьи объединяются в клан. Главы семейств в них равноправны, но стараются держаться вместе и при необходимости заступаются за членов своего клана. А вот дальше дело обстоит сложнее.

Чалян взял лист бумаги и нарисовал несколько десятков кружков, расположив их гроздьями.

— Вот — кланы. — Кончик карандаша жирно обвел каждую гроздь. — Если в стаде кроме главного вожака выдвигается еще один самец, претендующий на роль руководителя, к нему начинает тяготеть какая-то часть кланов. Появляется группа. — На схеме гроздья-кланы разделила волнистая черта. — Причем такая групповщина обходится без закулисных интриг и сведения счетов, — смеется Валерий Гургенович. — Например, Яша сначала был вожаком всего стада. С течением времени в нем мирным путем образовались две группировки — Яшина и Борина. Святая святых стада, куда никто из посторонних не допускается, — «хоум эриа», самая сердцевина «хоум рейнджа», или «спальная зона», где обезьяны ночью находятся на расстоянии голосовой связи и могут прийти на помощь. Так вот, когда Борина группа стала ходить на кормежку, а главное — ночевать отдельно от Яшиной, возникло два стада.