На то они и выродки

Канцлер, похоже, решил сделать многозначительную паузу в лучших традициях императорских театров, коих он в свое время был большой поклонник, и вот в эту паузу умудрился вклиниться Ловкач.

— Отнюдь. Мы еще не выслушали нашего научного эксперта.

А это была уже наглость — перебивать того, кто стоит настолько выше тебя. Что-то часто стал ты наглеть в последнее время, Ловкач, я тебе это еще припомню.

— Но ведь это формальность? — осведомился Умник.

— В нашем деле формальности надо соблюдать, тебе ли, Умник, этого не знать? — отозвался Граф.

Какие-то между ними трения, надо будет это учесть.

Канцлер, похоже, тоже счел формальности необходимыми.

— Ну что ж, послушаем. Странник, мы ждем твоего отзыва.

Глава Департамента специальных исследований вылез на свет. До этого момента он сидел где-то в темном углу. Взгляды присутствующих поневоле обратились на него — без восторга. Ну и рожа, подумал Волдырь. Себя он красавцем не считал, но этот… в хонтийском фольклоре есть какая-то разновидность нечистой силы, которая летает, используя уши вместо крыльев. Этот тоже мог бы — натуральные крылья нетопыря, а не уши. На такие обращаешь внимание первым делом. Остальное тоже не вдохновляет. Безволосая черепушка — хотя не стар вроде, круглые зеленые глаза, и весь он какой-то длинный и нескладный, как из детского конструктора сделанный. Одет в какую-то нелепую куртку. Это особенно раздражало. Волдырь терпеть не мог формальной манеры одеваться, но на совещания являлся в мундире. И остальные также были в мундирах или приличных костюмах. Один этот… Странник позволял себе пренебрегать декорумом. Как будто только что выскочил из своей лаборатории, где крыс резал и жаб потрошил.

Пришить бы ему эту хонтийскую нечисть как свидетельство хонтийского происхождения… ха, смешно. Слухи-то как раз ходили, что он, наоборот, из Пандеи. То есть в отличие от Волдыря, который был пандейцем по крови, но уроженцем метрополии, Странник, наоборот, родился в Пандее — но в семье имперского функционера, который там служил. После отпадения сепаратисты всех таких, ясное дело, вырезали. Этот, по идее, тогда мальцом должен был быть, но как-то уцелел и в бывшую метрополию перебрался. Так оно или нет, сейчас определить было невозможно, но в речи Странника порой пандейский выговор слышался. Не исключено, что он и впрямь детство свое провел в бывшей колонии.

Странник шваркнул на стол пачку распечаток. Ну-ну, крыса лабораторная, шурши бумажками.

— Предыдущий докладчик подробно рассказал, в какой жопе находится наша экономика. Ему виднее — он специалист.

«Да ты, приятель, еще наглее Ловкача будешь».

Султан нахмурился и поджал губы. Но, судя по ухмылкам остальным, им такое начало научной экспертизы понравилось.

— …мое дело — оценить проект по тем параметрам, которыми он соприкасается с деятельностью моего ведомства. В чем состоит проект? Если отбросить все лишние словеса — ведущие предприятия Столицы переходят на непрерывный цикл работы. Фактически — четыре смены. Причем оплата труда вовсе снижается. Поскольку постоянного излучения для поддержания работников в тонусе явно недостаточно, предлагается использовать точечные лучевые удары, которые будут расположены на каждом предприятии. При таком раскладе рабочие будут горбатиться и вообще без оплаты, на голом энтузиазме. Производительность подскакивает, расходы минимальные, греби золото лопатой. Я верно излагаю?

Присутствующие подтвердили, что да, в целом верно.

— Я и мои сотрудники провели тщательную проверку по части возможности претворения данного проекта в жизнь и его возможных последствий. Поскольку работа передвижных излучателей напрямую зависит от вверенного мне ведомства.

А ведь верно говорит, сволочь, вдруг сообразил Волдырь. Аккумуляторы можно зарядить только у него в конторе, сами периодически это делаем.

— И теперь я спрашиваю — какой сукин сын и предатель подсунул этот, с позволения сказать, прожект на рассмотрение правительству?

Такого не ожидал никто. Кто-то поперхнулся. По столу покатился опрокинутый стакан.

— Не зарывайся, Странник! — прикрикнул Барон. А когда он говорил в таком тоне, это всегда — или почти всегда — означало, что наглецу пришел конец. Сам Барон пачкаться не любил, и Волдырь с некоторым раздражением подумал, что работенку свалил на него.

Но хрящеухий и не думал смущаться.