На всей скорости

Это какое-то сумасшествие! У обычных людей так не бывает. Так остро, так сильно, так эмоционально, так… Не знаю, я не могу подобрать подходящих слов, чтобы описать тот эмоциональный коктейль, что сейчас кипел внутри. И все бы ничего, но Ирвин… Он как призрак из прошлого встал перед глазами. Его улыбка, грустный взгляд… Мне стало невообразимо стыдно, и я попросту сбежала. А незнакомец даже не стал удерживать. Но я чувствовала, что ему также хорошо, как и мне.

Хорошо. Какое слабое, дурацкое слово. Неправильное слово. Умопомрачительно, захватывающе, волнительно…

— Остановите у аптеки, пожалуйста! — попросила Александра, заметив мигающий в вечерней тьме красный крест. Майер почему-то отправил со мной именно краповый берет, словно я не домой еду, а в горячую точку под пули.

Машина плавно припарковалась на обочине, и я поспешила купить лекарства. Воздуха не хватало, ладони тряслись… Мне противопоказаны сильные эмоции, положительные или отрицательные — неважно.

«Эмоциональная стабильность — вот основа выздоровления», — твердил доктор. Только что это за жизнь? Иногда после прямой дороги хочется хоть разочек прокатиться на американских горках… Незнакомец — горки с мертвой петлей. От его губ внутри меня все умирает и возрождается, а что он вытворял своими руками!

После таблетки стало существенно легче, и укоризненный взор Ирвина растворился в небытии, вернулся туда, где ему и положено быть — в мое прошлое. Прошлое, Лиза, — это то, что прошло. А сейчас — настоящее и не стоит стыдиться своих поступков. Я нормальная свободная женщина…

По ночному городу до дома добрались быстро. Свободная трасса, скорость, тихая музыка, ласковый шепот мотора, ленивое подмигивание огней — убаюкивали. Когда Александр парковался, я уже клевала носом.

— Елизавета Павловна?

— А?

Распахнула глаза, тряхнула головой. Надо же, как быстро задремала. Зевнула и выбралась из машины, чтобы последовать за краповым беретом.

— Спасибо, Александр, можете возвращаться домой. У вас наверняка, семья, дети.

- У меня ни семьи, ни детей, — отрезал он, открывая двери в подъезд и проходя первым.

Два момента. Первый — я не давала ему магнитной карты от подъезда. Второй — так поступают только профессиональные телохранители. Сон как рукой сняло.

— Что происходит?

Осмотрев холл и подарив консьержу подозрительный взгляд, Александр вызвал лифт и ответил, но только не мне:

— Объект на первом этаже. Заходим в лифт.

Приподняла бровь и сложила бы руки на груди, но они заняты аптечным пакетом, телефоном и планшетом. Разъехались дверцы, вошла внутрь вместе с мужчиной.

— Это приказ, Елизавета Павловна. Вы поставлены под круглосуточную охрану. У меня безукоризненный послужной список. Ни единой потери среди клиентов.

— Весьма… ободряет, — нужное слово нашлось не сразу, а, когда мы доехали до моего этажа, я вообще перешла на междометия: — эм… а…

— Идемте. Все чисто.

Ну, с этим бы я поспорила. Справа и слева от лифта два мордоворота. Иного слова для накачанных мужчин в костюмах я подобрать не смогла. Возле дверей в мою квартиру — еще двое. Но уже наружности типичного безопасника. Возле квартиры — ум, возле лифта — мускулы.

— А вы не находите, что это перебор? Думаете, Батурин решит взять мою квартиру штурмом?

— Я ему не позавидую, если он рискнет это сделать.

— Ну, когда хорошо охраняется главный вход, высоко искушение зайти через запасной, — улыбнулась, припоминая курсы телохранителей.

— Не переживайте, на крыше и под окнами дежурит команда.

Я всмотрелась в лицо Александра, пытаясь понять, шутит он или нет, но вряд ли такой человек в принципе способен шутить. Команда. На крыше. Под окнами. В подъезде.

— Что ж, — выдохнула, пытаясь найти хоть что-то позитивное. — Замечательно, что хоть без оружия.

Ключ замер в замочной скважине. Слишком уж многозначительная тишина.

— Александр?

— Автоматы только у группы сопровождения снаружи.

Наверняка, мое лицо сейчас пошло красными пятнами. Майер что, совсем из ума выжил?

Войти в квартиру первой мне не дали. Александр отодвинул меня в сторону и, достав пистолет, прошел внутрь. Я привычно бросила ключи на тумбочку, включила свет и, снимая туфли, услышала женский крик на кухне.

Что-то упало, снова упало, звук удара, еще один удар, рычание…

— Перестаньте! — приказал Александр.

Положила планшет и телефон на тумбочку.

— Прекратите, иначе я сделаю вам больно!

— Я буду кричать! — заявила Лера. — Я вас покалечу!

Сунула ноги в тапочки и двинулась на кухню.

— Вы скорее сами покалечитесь, отдайте мне нож.

— Да вы… Лиза?

Мне пришлось наклонить голову, чтобы разобраться в хитросплетении поз. Александр придавил Леру к полу. Пистолет валялся возле раковины, а в ладонях подруги плотно зажат тесак для рубки мяса. Несмотря на очень болезненный захват крапового берета, нож она из рук не выпускала, но и шевельнуться не могла — охранник полностью ее обездвижил.

— Развлекаетесь? — спросила устало, глядя на Александра. — Это Лера — моя подруга и, очевидно, в квартире нет никого постороннего. Спасибо вам и Андрею Михайловичу за заботу, но не могли бы вы…

— Да…