На всей скорости

— Да что вы ко мне прицепились? — оставила тщетные попытки и ударила Майера в грудь. — Вы не интересуете меня как мужчина! Оставьте любые попытки меня соблазнить или удержать! Мне это не интересно. Вы мне не интересны, это понятно?

— Яснее ясного. Только подумай, Лиза. Ты хорошо сейчас подумай. Это же не игра. Это наша с тобой жизнь. Одно твое слово и все будет как прежде. Ты никогда не увидишь и не услышишь от меня ничего, что вызывает у тебя желание закрыться или сбежать. Я стану твоим начальником. Только начальником.

— Мне правда нравится эта работа.

— И ты, правда, с ней великолепно справляешься.

— Повторю. Мне не нужны ваши ухаживания. Я устроилась в Аскер только ради работы.

— Это твой ответ?

— Это мой ответ.

Майер посмотрел на меня так внимательно, как психотерапевт смотрит на буйного пациента, пришедшего на выписку.

— Скажу один раз, и больше ты от меня ничего на эту тему не услышишь. Я ведь не только романтик, Лиза. Я из тех людей, что любят раз и на всю жизнь. Единственное, чего я не прощаю — это предательства. Что бы ни происходило сейчас в твоей голове, что бы там ни творилось, я подожду. Если однажды ты захочешь этим со мной поделиться, правда, захочешь — приходи. В любое время дня и ночи приходи. А если нет… Я умею запирать чувства на замок. Умею держать себя в руках и быть профессионалом. Ты только глупостей не делай, хорошо?

Он осторожно подошел к моему чемодану и отодвинул его в сторону.

— Это тебе не понадобится. Завтра, когда ты проснешься, все будет как прежде. Словно в первый день, когда ты пришла на работу. Все, что случилось сегодня, мы просто забудем. Вычеркнем из жизни, словно этого не было. Если, конечно, ты этого хочешь.

На глаза снова набежали слезы. Но на этот раз от стыда. Сделанного не вернешь. Я не властна над своими чувствами и эмоциями, сама понимаю, что выглядела как психопатка, но ведь я такая. У меня от горя действительно крыша поехала, и только полное погружение в работу спасло меня от сумасшествия. Эммерсон сотворил чудо, вернул меня к жизни, научил справляться с трудностями. Но последней стадии — принятия — у меня так и не произошло. И, пока этого не случится, я обречена на одиночество. Таких, как Майер, в моей жизни больше не будет. Но я не могу предать Ирвина. Не могу отпустить его… Должна, но не могу! Хочу, но не знаю как.

Кивнула.

— Хорошо. Ты только не плач. Иди в комнату, ложись отдыхать. Я не побеспокою тебя. А утром все будет как раньше. Мы забудем обо всем.

— Доброй ночи, Андрей Михайлович.

— Доброй ночи, Елизавета Павловна.

Закрывала двери, словно отрезая от себя возможность счастливого будущего. Будущего, на которое не имею никакого права.

Майер

В моей жизни всякое бывало, но чтобы такое!

Лиза закрыла двери, а я смотрел на них и не мог понять, почему в душе такая пустота? Больше всего мне хотелось выбить к чертям эту преграду, разделяющую нас, обнять Лизу и пообещать, что все будет хорошо. Что мы справимся с любыми трудностями. Что все ее проблемы можно решить вместе. Ведь она отзывалась на каждое мое прикосновение, а ее взгляд говорил громче любых слов. Кому вообще нужны слова, когда происходит такое? Но, тем не менее, она закрылась. Сказала, что я ей не интересен. Конечно, эти слова ударили по самолюбию, но ведь она в него и целила. Глупая, бедная девочка. Что творится в ее голове, что случилось с ней в этой проклятой Испании?

Громов подлил масла в огонь. Все знает, но отказывается говорить. Понимаю, что личное, что с работой не связано, но какого черта? Мы столько лет дружим, неужели нельзя открыть мне правду?

Набрал номер, услышал знакомый голос.

— Андрей, я уже все сказал. Елизавета не хочет, чтобы ты знал об этом.

— Вадим, она едва не уволилась сейчас. Не уверен, что мне удастся удержать ее. Прошу тебя, как друга сейчас, не как подчиненного. Что с ней случилось?

— Стой. Подожди. Ты влюбился что ли?

— Вадим!

— Нет. Нет-нет-нет, мой дорогой. Тогда тем более. Все, что касается чувств… Нет, я пас! Разбирайтесь в этом сами. Я уже говорил, что из Испании она уехала из-за настырного ухажера, большего раскрывать не стану и обращаться к частным детективам не советую. Могу дать тебе дружеский совет…

— Жопа ты, а не друг. Давай, — налил себе полный бокал виски и опустился в кресло.

— Если она тебе действительно нравится — не дави. Не проявляй инициативы. Дай ей к тебе привыкнуть. Войди в ее жизнь постепенно, стань частью ее реальности. Жизнь потрепала ее так, что врагу не пожелаешь. Не думаю, что у тебя хватит терпения, но, если ты настроен серьезно…

— Я понял тебя, — несколькими глотками опустошил бокал и шумно выдохнул. По венам разлился огонь, ударил в голову, скрутил горло.

— Терпения тебе, друг.

— Ага.

Отключил телефон, бросил его на тумбочку, рядом с сотовым Лизы. Какое искушение, открыть ее почту, переписку, узнать, что за бардак творится в ее голове, но… Сделать это не сложно, а жить с чувством вины потом противно.