На закате

– Да не бойся, глупенький, – хихикнула Присцилла, увлекая Буббу в темноту. – Говорю тебе, никто и не заметил, как ты стянул это пиво.

– А если заметили? Тогда нам не поздоровится, – возразил парень, опасливо оглядываясь.

– Никому мы не нужны. Взрослые сейчас думают только о своем дурацком празднике. А мы с тобой устроим свой маленький праздник. – Прислонившись к дереву, Присцилла выпятила грудь и привлекла Буббу к себе. – Дай-ка мне глоточек.

Всю неделю она предвкушала, как будет танцевать со Скаутом. Но накануне тот заявил, что не намерен торчать в обществе скучных семейных пар и их крикливых отпрысков, и отправился в город. Ну, Присцилла еще покажет этому мерзавцу! Пусть не воображает, что, кроме него, и мужчин на свете не осталось! Как бы не так!

– Заслони меня, Бубба, а то и в самом деле кто-нибудь увидит. – Отхлебнув пива, Присцилла как бы невзначай толкнула кружку и облила себе подбородок и грудь. – О боже! Скорее дай платок. Если мама учует, что от меня пахнет спиртным, такое начнется…

Завороженный тем, как капли исчезают за корсажем Присциллы, мальчик не сразу выполнил ее просьбу.

– Вот это да! Облилась до самого пояса. Придется расстегнуться. Но ведь ты не сделаешь ничего такого, что потом заставит тебя устыдиться, правда, Бубба?

Он молча кивнул. Все наставления матери вылетели у него из головы так же легко, как Присцилла расправилась с пуговицами.

Украдкой наблюдая за своим не слишком сообразительным кавалером, девочка нарочито медленно начала вытирать воображаемые капли. При этом она надеялась, что ее соски затвердеют.

Когда Присцилла отняла платок и взору Буббы предстала ее обнаженная грудь, он застонал. Казалось, этот звук рождается у него в паху и оттуда распространяется по всему телу.

– Какая ты красивая! – восхищенно выдохнул мальчик.

– Скажешь тоже! Не верю, – поддразнила Присцилла, поворачиваясь так, чтобы он видел ее всю.

– Это правда. Я же говорил, что люблю тебя.

– Тогда поцелуй. И приласкай…

Онемев от восторга, Бубба робко придвинулся к подружке и коснулся губами ее рта. Присцилла прижалась к нему теснее. Теперь впадинка между ее бедер оказалась вровень с упругостью у него в паху. От неожиданности Бубба вскрикнул и, осмелев, положил руку ей на грудь.

– Как приятно! – Присцилла провела языком по его губам. В первый момент Бубба был шокирован, но уже в следующую минуту припал к ее рту, просунув язык внутрь и продолжая гладить грудь Присциллы. Ласка не отличалась изысканностью, но ей хватило и этого. Извиваясь под его руками, девочка стонала от удовольствия.

– Хочешь, я тебе кое-что покажу? – вдруг спросила она, оттолкнув Буббу.

Недовольный тем, что их ласки прерваны, юный кавалер хотел продолжить, но Присцилла вывернулась из его рук.

– Как ты себя ведешь, Бубба Лэнгстон? – Ее улыбка давала понять, что она шутит. – Только о том, что увидишь, никому ни слова. Я даже маме не показывала. – Задрав юбку, Присцилла продемонстрировала свои ноги, перетянутые недавно купленными красными атласными подвязками. – Правда, красивые?

Но Буббу занимали не подвязки, а женская плоть, видневшаяся чуть выше. Осмелев, он даже коснулся ее пальцем.

– Как тебе не стыдно! – воскликнула Присцилла, впрочем, не пытаясь остановить его.

Продолжив исследование, Бубба вскоре наткнулся на мягкие курчавые волоски.

– Разве ты не носишь…

– В такую жару? Еще чего! Но ведь ты не станешь трогать меня там, правда?

– Пожалуйста, Присцилла, – взмолился распаленный подросток. – Тебе ведь не больно? Конечно, это тебе неприятно, я…

– Да нет же! – Боясь, что пугливый кавалер ускользнет, Присцилла властно притянула его к себе. – Глубже, Бубба. Чувствуешь, какая я влажная? Это из-за тебя.

– А я такой твердый, что даже больно, – признался он, утыкаясь ей в грудь.

– Давай я тебе помогу. – Расстегнув на Буббе штаны, Присцилла со знанием дела начала гладить затвердевшую плоть.

– Боже! – простонал мальчик. Ему казалось, что еще минута – и он умрет от наслаждения. Его пальцы были по-прежнему погружены в сладкую влажную глубину.

– Прекрасно, Бубба. Но только не здесь. Пойдем к реке. Скорее!

Наскоро приведя себя в порядок, подростки взялись за руки и вдруг увидели Люка Лэнгстона, который, напустив на себя равнодушный вид, выстругивал палочку на соседнем пеньке и что-то насвистывал.

– Привет! – насмешливо сказал он. – Отличная погода, не правда ли?

– Ах ты, маленький негодяй! – напустилась на него Присцилла. – И давно ты здесь?

– Да, почитай, с тех пор как у Буббы в штанах кое-что выросло. Оказывается, у тебя там огород, братишка? Отродясь не видал такого огромного огурца!

– Сейчас ты у меня получишь! – Старший брат устремился за младшим, однако Люк, издав боевой индейский клич, в мгновение ока скрылся за деревьями.

– Идиоты! Придурки! – Гневу Присциллы не было предела. Всю дорогу до своего фургона она, не переставая, ругала юных Лэнгстонов. Придя же домой, ничком бросилась на кровать, проклиная свою горькую судьбу и предательство Скаута.