На звук пушек (СИ)

Надо сказать, что Бомон, действительно, несколько нарушил порядок, не поедая начальство газами, а глядя с некоторым удивлением. Дело в том, что Бомон, неожиданно для себя нашел некоторое сходство императора Наполеона III с портретом барона Мюнхгаузена, нарисованного иллюстратором Гюставом Доре.

— Жорж Бомон, — пояснил полковник Реффи, сопровождавший высокое начальство. — Служащий полигона. Отставной сержант. Сегодня он исполнял обязанности наводчика.

— Отставной сержант? А смотрит так, как будто маршал. Впрочем, кто знает? Сколько сержантов выбились в маршалы!

При этом он посмотрел в сторону маршала Базена, недавно вступившего в командование императорской гвардией.

— Так это ты наводил орудие? — обратился Луи-Наполеон к Жоржу. — Из каких ты Бомонов? Английских, испанских, итальянских? Или вовсе Капет по крови[12]?

— Я из простых Бомонов, ваше императорское величество.

— А по лицу и не скажешь. Прямо принц или граф.

— Сир, это результат контузии, которую сержант Бомон поучил под Сольферино, — Шеварди поспешил пояснить неподвижность лица Жоржа.

— А, это ты, Маркиз! — милостиво вспомнил говорящего император. — Значит, это ты командовал сегодняшними стрельбами?

— Так точно, сир. Но должен сказать, что всю подготовку к демонстрации я провел совместно с Бомоном.

— И как всегда скромен! — произнес Луи-Наполеон, хотя, честно говоря, не был осведомлен, скромен ли Шеварди или хвастлив. Император играл роль милостивого государя, помнящего всех и вся, подобно его великому дяде. И эта роль императору нравилась.

— Порадовал, Маркиз! Быть тебе непременно полковником, при первой же вакансии! А молодцу, — Луи-Наполеон вновь указал на Бомона, — присвойте звание сержанта-майора. Заслужил.

Император осмотрел с ног до головы представительную фигуру Бомона, одетого в полувоенный костюм хорошего качества.

— Экий великан! — улыбнулся Император. — Ну, хотя бы, по нему сразу видно, что это определенно мужчина![13] А скажи-ка, сержант, как ты думаешь, сложно ли выучить такой меткости других наводчиков?

— Это возможно, ваше императорское величество! — ответил Бомон. — Тем более, это необходимо! Ведь митральеза более сложный механизм, чем обычное орудие. Подготовка расчета митральезы требует более длительного времени, чем обычного канонира. И стоило бы озаботиться этим уже теперь, ваше императорское величество.

Луи-Наполеон, который задал вопрос о подготовке наводчиков без особого умысла, только для того чтобы что-то сказать, удивился… Франция, конечно, великая страна, а французы великая нация, но сержант его удивил, удивил…

Император повернулся к генералу Лебёфу, командующему 6-м парижским корпусом. В недавнем прошлом Лебёф совмещал должность члена Артиллерийского комитета и генерал-инспектора артиллерийских и инженерных депо и парков императорской гвардии. В самое ближайшее время ожидалось его назначение военным министром.

— Что скажешь, Лебёф?

— Хочу напомнить, по распоряжению Вашего Величества, все, что касается митральез Реффи строго засекречено.

— Действительно, — согласился император.

— Вопрос секретностью можно легко обойти, — вмешался в разговор Бомон, нарушая все правила этикета.

Этим он вызвал неудовольствие свиты. Однако император не разгневался. Во первых, он обладал такой положительной чертой характера, как терпимость к недостаткам других. А во вторых, он в свое время написал «Учебник артиллерии» и имел представлении о сложностях подготовки артиллеристов. И кроме того, ему просто стало любопытно: что предложит рядовой служащий стрельбища. Поэтому он милостиво кивнул Бомону, разрешая говорить.

— Можно купить десяток-другой бельгийских митральез Монтиньи, имеющих сходное устройство и боевые качества. И начать обучение наводчиков и командиров орудий на бельгийских митральезах. Освоить митральезы Реффи после этого будет не сложно. А чтобы скрыть учебный процесс, замаскировать его под затянувшиеся сравнительные испытания. Для чего произвести закупку нескольких картечниц Гатлинга.

— А ты действительно всего лишь сержант? — усмехнулся Луи-Наполеон и вновь обернулся к Лебёфу.

— Работы по митральезе ведутся за счет секретных фондов, — ответил Лебёф. — А они весьма скромные. Из военного бюджета выделить что-то на организацию обучения не получится. Да и нет в этом нужды. Опыт перевооружения артиллерии с гладкоствольных орудий на нарезные «наполеоны»[14], показал, что орудийные расчеты быстро освоили новое оружие.

— Митральеза, хоть и на орудийном лафете, но не пушка! — весьма невежливо вклинился в разговор высокопоставленных Бомон. — Десять или двадцать ружей, сложенных вместе, не превращаются в орудие. А митральеза полковника Реффи, это двадцать пять крепостных ружей в одной установке, снабженных единым механизмом ускоренного заряжания. Это не пушка, она только похожа на пушку! И если не организовать обучения персонала, то все средства на создание нового оружия будут потрачены зазря!