На звук пушек

– Так починили уже. Позвали слесаря, он и починил.

– Жаль. А больше ничего, что можно отремонтировать нет?

– Щеколду в кладовой давно надо подправить.

– Не то! Что-нибудь посложнее. Механизм какой…

Тома задумался и неуверенно предложил:

– У Дюбуа часы сломались.

– Это уже слишком!

– Тогда и не знаю.

– Ладно, иди, – произнес Лучани и пояснил наблюдавшему за этой сценой Бомону.

– Хотел проверить, какой из тебя механик. Ну да ладно. Пойдем, Дьордью.

В какой-то момент для Даида Лучани Бомон превратился из француза Жоржа в корсиканца Дьордью[19].

И себя в кабинете жандарм открыл шкафчик и достал бутылку вина и два серебряных стаканчика, покрытых искусной чеканкой.

– От отца досталось, – кивнул корсиканец на емкости, которые уже начал наполнять вином. – А тому от деда. И так далее. Практическая вещь. Всегда можно выпить с хорошим человеком, не опасаясь, что может не оказаться кружки или стакана.

– Это Каркаджола[20]! Прямиком с Баланьи! За Прекрасный Остров!

Жорж выпил вслед за хозяином кабинета, удивляясь тому, как повернулась беседа.

– Три вещи прославили Корсику: люди, собаки и вино! – продолжал Лучани. – Но я бы добавил еще и сыр. К такому вину нужны хотя бы два корсиканца и немного корсиканского сыра!

– Вы думаете, я корсиканец?

– Никаких сомнений, Дьордью. Для этого достаточно послушать, как ты говоришь! Мало ли что письмо написано на французском! Император тоже писал на французском! Я пишу на французском! Весь мир говорит и пишет на французском!

– А кольцо?

– А ты уверен, что затертая буква это «m»? на этом месте может поместиться и две буквы. Например, «l» и «g». И выходит не Бомон, а Балань![21] Тебе его дали на память о доме. Может быть такое?

Жорж задумался. Стройная версия отца Бруно теперь ему уже не казалась столь убедительной.

– И то что ты выбрал военную карьеру… А я не сомневаюсь, что ты был не просто солдатом, а скорей сержантом. То что выбрал стезю военного, только подтверждает, что ты корсиканец. Мы испытываем любовь к оружию с детства. Для корсиканца достойны три дороги чести: служба в армии, служба государству или… хм… свобода в маках[22]. Но последнее, я бы тебе не рекомендовал.

– Однако вы меня пригласили не для беседы о Корсике, – проговорил Жорж.

– Ах, да! Тебе известен такой Жан Дюваль?

– Я знаю троих или четверых человек по имени Жан. Но есть ли среди них Дюваль мне не известно.

– Он работает на строительстве Святого Петра.

– Там работает двое по имени Жан.

– Не важно. Главное, что он написал заявление, в котором обвиняет тебя, что ты Клеман Эмбер. Который скрывается от правосудия. И приводит свои доводы в пользу своей версии.

– А кто такой Клеман Эмбер?

– Обычный грабитель и бандит. За его поимку предлагается неплохая сумма.

– И этот, Жан Дюваль, предположил, что я Клеман Эмбер, бандит и разбойник?

– Приметы сходятся. Высокий, русый, физически сильный. Имеет шрамы. И, к слову, Клеман был механиком на строительстве у барона Османа.

– Так вот почему вы интересовались, механик ли я?

Корсиканец рассмеялся:

– Если бы я думал, что ты Эмбер, то не отправил бы за тобой всего двоих жандармов. Дело в том, что Эмбер недавно был вновь ранен. Причем в ногу. А ты не хромаешь. Широкой публике это не известно, и ты не болтай. Ну и кроме того, я в этом убедился после беседы с тобой. Бандит не знает ни немецкого, ни тем более корсиканского. Он родился и вырос в Париже. И он никогда не служил в армии.

– Тогда зачем было меня приводить в жандармерию?

– Порядок есть порядок. Если поступило заявление, я должен его проверить. Тем более, заявление чин по чину подписанное.

– Придется объявить на стройке, что произошла ошибка, – вздохнул Жорж. – Не хотелось бы, чтобы в дальнейшем кто-то по ошибке вновь опознал во мне беглого грабителя.

– Это решаемо, – ответил корсиканец. – Готов биться об заклад, что ты где-то перешел дорожку этому Дювалю. Скорей всего здесь замешана женщина. Тебе в последние дни никто не оказывал знаки внимания?

– Вроде нет. Вот только позавчера меня попросила мадам Жерве поправить ей ограду.

– Вот! – поднял палец Лучани. – Поправил забор и…? Давай, не стесняйся!

– Смазал петли у некоторых дверей. Прибил пару досок…

– И? – нетерпеливо произнес корсиканец.

– Она покормила, извинилась, что нет денег. Приглашала зайти как-то.

– И?! – подстегивал Жоржа собеседник.

– И я ушел.

– Э? – только и смог произнести Лучано.

Корсиканец плеснул в стаканчик вино и залпом выпил. Потом вспомнил о вежливости и налил немного гостю и себе. После чего убрал бутылку в шкафчик. Все же он был при исполнении.

– А эта мадам Жерве, она как? Симпатичная?

– Обычная. Может кому и симпатичная, кто постарше.

– А! – произнес Лучано, будто фраза Жоржа все объясняла.

Жандарм немного прошелся по кабинету и уселся за стол, вновь принимая официальный вид.

– Не знаю, почему ты уехал с Корсики, – заговорил Лучано, – но работа на стройке, это не для таких людей как мы.

Жорж кивал, соглашаясь. Если ему предложат лучшую работу, то почему нет?