На звук пушек

– Да! Англия… Собственно из-за Англии я и подошел к тебе. У меня к тебе, как офицеру, есть вопрос: что слышно по поводу войны?

– Войны? – удивился Шеварди. – Какой войны?

– С Англией.

– С Англией? – еще более удивился Шеварди. – Ничего не слышно.

– Как не слышно? – пришла пора удивляться Огюсту. – Об этом все уже два дня только и говорят. Наверно ты был в пути, поэтому ничего не слышал. Откуда ты прибыл? С Алжира?

– Из Версаля, – улыбнулся Шеварди.

– А где ты служишь?

– В Артиллерийском комитете.

– И у вас ничего не слышно о войне? Странно… Мне эту информацию сообщили весьма информированные люди, близкие…

Огюс подняв глаза, продемонстрировав на какие политические высоты он намекает.

– Начиная с 1866-го года, много говорят о возможной войне с Пруссией, – продолжая разговор сказал Шеварди. – Но эти слухи всем известны. Это даже не слухи, а всеобщие ожидания, известные тебе, как и всем.

– Что Пруссия? – отмахнулся Огюст. – Мы ее растопчем и не заметим. Пруссия не берется в расчёт. А вот Англия – крепкий орешек. С ней не справился даже Наполеон. Тот, первый. Англия это серьезно.

– Но из-за чего война?

– Французский флот, – пояснил Огюст. – Наш флот – единственный способный угрожать британской морской торговле. Это ли не повод? А еще и Суэцкий канал. Он лежит на полпути к Индии. Французское присутствие в Египте, это раскаленный гвоздь в умах британских лордов.

– Как вон оно что! – К Шеварди пришла догадка о причине возникновения слухов. Работы по строительству канала будут завершены в этом году, после чего акции Компании Суэцкого Канала взлетят подобно сигнальной ракете. И кто-то решил перед этим сыграть на понижение.

– Помнится года три назад подобные слухи, о войне с британцами, уже волновали биржу?

– Было дело, – согласно кивнул Огюст. – Я потерял на этом довольно круглую сумму.

– Так возможно и в этот раз кто-то намеренно сеет панику?

– Именно поэтому я и решил проконсультироваться у тебя.

Шеварди улыбнулся: заданный едва ли не на бегу вопрос, менее всего походил на консультацию. Но можно быть уверенным, уже через час Огюст будет с важным и таинственным видом намекать на информацию прямиком из военного министерства.

– И, тем не менее, никаких слухов о приготовлениях к войне с Англией я не слышал, – твердо заявил подполковник.

– Рад был тебя видеть, – тут же вскочил со стула Огюст. – Но дела, дела…

Подхватив папку и все также сжимая ордера, мужчина торопливо зашагал по проходу, лавируя между посетителями пассажа.

– Мы вместе служили в Алжире, – пояснил Шеварди. – Потом он ушёл в отставку по ранению.

– А ведь ваш друг прав, – проговорил Бомон. – У Англии действительно есть причины воевать с нами.

– Как и у всех наших соседей.

Разговор заставил Шеварди задуматься, о той непростой ситуации, в которой Франция оказалась в сфере высокой политики и дипломатии. Многие, слишком многие желали сегодня Франции если не поражения, то хотя бы в ослабления: экономического, военного, политического. Британия – из-за второго по мощи флота и Египта. Россия – из желания снять ограничения Парижского мира. Американцы не забыли французскую экспедицию в Мексику. Испанцы… Слишком часто французы с ними воевали, они в любом случае будут рады неудачам северного соседа. Даже союзник, Италия, и та заинтересована в слабости Парижа. Она с вожделением смотрит на Рим, который не стал итальянским, только из-за присутствия в Вечном городе французского гарнизона. Все что нужно Франции: продержаться семь лет, до завершения военной реформы, которая только-только началась.

– Но им никогда не сговориться против нас, – отвечая на собственные мысли, проговорил Шеварди.

– Главное, чтобы французы сумели договориться между собой, – в словах Бомона слышалась усмешка, хотя его лицо оставалось как всегда непроницаемым.

– А вот и женщины идут! – воскликнул Шеварди поднимаясь. – И не с пустыми руками.

Глава 5. Марлезонский балет

Франция, Париж, осень лето 1869 г.

Внезапные, неожиданные визиты большого начальства всегда оборачиваются множеством хлопот и волнений для подчиненных. Император Наполеон III высказал совершенно неожиданное для его близкого окружения пожелание лично присутствовать на испытаниях митральез Реффи, своей любимой игрушки. Император несколько лет страдал ревматизмом и неизвестной болезнью, причинявшей мучительные боли. В последний год болезнь обострилась настолько, что врачи прописали лауданум, спиртовую настойку опиума. Они и прежде время от времени прописывали императору это надежное средство от болей. Но теперь лекарство приходилось принимать постоянно, с каждым днем увеличивая дозы.