На звук пушек

А вот Луи-Наполеон услышал в речи сержанта то, что не услышали его генералы. Митральеза – не пушка, хоть и похожа. Эта мысль его удивила. Он привык смотреть на митральезу как на орудие, созданное для выполнения ограниченной специальной задачи. Картечь, бьющая всего на 400 метров, перестала представлять угрозу для пехоты, способной стрелять на значительные расстояния. На замену картечи и должны были прийти митральезы, как вспомогательные пушки, способные стрелять на расстояние до 2,5 километров и поражать пехоту, когда та еще не приблизилась на линию ведения огня.

– Вот как! Не пушка… – проговорил император. – Это двадцать пять ружей на одном лафете… Очень любопытная мысль. Новое оружие – новая тактика.

– Совершенно верно, Ваше Императорское Величество! И простите за горячность, – проговорил Бомон, хотя его лицо не выражало раскаянья. Что взять? Контуженый!

– А что ты говорил насчет зря потраченных средств? – продолжил Наполеон.

– Недостаточно создать новое оружие. Надо еще и научить войска пользоваться им. Это как если бы пехота видела в винтовке только усовершенствованное копье и училась только штыковому бою. В этом случае все затраченные на перевооружение средства можно считать выброшенными на ветер. Солдаты, а также роты, батальоны и полки будут использовать новое оружие, вряд ли эффективней, чем то, что было прежде. Вы сами, Ваше императорское Величество, изволили сказать…

– Проще, проще говори, сержант. Не стоит ломать язык. Можешь обращаться к моему императорскому величеству, сир!

– Как скажете, сир! Вы сами сформулировали, ухватив суть проблемы: новое оружие – новая тактика. Ее еще предстоит разработать. А вот обучать солдат можно уже сегодня. Неподготовленный солдат вообще не сможет использовать оружие с толком, если то будет технически сложным. Значит, деньги на перевооружение были потрачены зря. А митральеза хоть и не часы, но как всякий механизм имеет свои секреты.

– Что ж, меня ты убедил, сержант, – сказал император и улыбнулся. – Теперь уже императору надо будет убедить в этом своих генералов и депутатов.

– Сочувствую, сир, – совершил новую бестактность Бомон.

Когда пестрая кавалькада маршалов, генералов, министров, секретарей, пажей и адъютантов вслед потянулась за императором и скрылась за воротами полигона, Шеварди повернулся к Бомону и осуждающе покачал головой.

– А ведь я еще этим летом мог стать полковником.

– Но ведь император остался доволен?

– А все остальные? Ты потоптался по мозолях всех! Даже Реффи не забыл.

– А Реффи-то при чем?

– Ты сказал, что митральезы Монтиньи обрадают теми же боевыми качествами, что и митральезы Реффи. Вот здесь, на этом самом полигоне, десять лет назад Жозеф Монтеньи показывал императору свое пулевое орудие. Получается, за десять лет, истратив внушительную сумму, Реффи по чертежам Монтеньи собрал нечто, что ничуть не лучше изделия бельгийца.

– Если говорить, положа руку на сердце, митральеза, в том виде, как мы ее сегодня имеем – это типичный пример сферического коня в вакууме, – произнес ответил Бомон.

– Причем тут конь?

– Это выражение такое. Из анекдота.

– Никогда не слышал.

– Математика попросили вычислить, на какую лошадь лучше всего поставить на скачках. Тот сходил на ипподром, расспрашивал о разных породах лошадей, потом что-то долго считал. И, наконец, выдал результат расчетов: самое лучшее время покажет сферический конь в вакууме.

– Смешно. Я бы даже посмеялся. Но право, я не знаю, чем обернется завтра твое сегодняшнее красноречие.

– Хотелось бы, чтобы император все же не просто услышал предложение об обучении наводчиков и командиров орудий и батарей. Хотелось бы, чтобы сегодняшний разговор имел результат.

– Вот относительно результата можешь не сомневаться. Но вряд ли он будет таком, какой ты ожидаешь. Что касается обучения… Император сказал «да», а собачка тявкнула «нет»! Ведь даже работы Реффи оплачиваются не из бюджета. Даже если деньги выделят, ты представляешь хоть немного: чему учить канониров и офицеров? Стрельбе с завязанными глазами.

– Зачем же, – усмехнулся Бомон.

– Ты представляешь чему обучать? – удивился Шеварди.

– Я уже думал об этом. Обучать надо азам: три навыка, три тактических приема. Это достаточно.

Шеварди пораженно посмотрел на подчиненного:

– Повторю за императором: ты точно просто сержант? Кто из нас оканчивал Школу Генштаба и Школу Артиллерии?

– Вот вам и карты в руки, – улыбнулся Бомон.

– А что за навыки и приемы?

– Собственно, те же что у пушек. Расчёты обучать смене позиции, переносу огня и стрельбе по внезапно появившимся целям. А офицеров ставить огневой заслон, прикрывать маневр пехоты или конницы и в тех случаях, когда позволяет расстояние, подавлять артиллерию противника. Не забывая, что у пушек дальность стрельбы несколько больше, чем у митральез. А если верить сообщениям Круппа и обещаниям Реффи, то новые орудия куда дальнобойнее «наполеонов». Поэтому надо думать о защите позиций. Да и вообще, тактика использования митральез должна быть связана с подразделениями, которым они приданы. Нам сейчас, дай Бог, основы дать.