На звук пушек

– Раз уверен, то тебе и карты в руки, – вынес решение сержант-майор. – Поговори с теми, кто тебе приглянулся. Тех, кто подходит и согласен, внеси в список: кто и из какого взвода. У нас все-таки армия, потому должен быть учет всего и всех. А я пока к капитану схожу, разрешение на «разведку» получу. Думаю, он войдет в положение. Ну и чин по чину, высылку дозора оформим бумагой.

Через час передовой дозор из десяти солдат под командованием сержанта Дюпона выступил по дороге на север.

День прошел в маршах и хозяйственных заботах. В Верневиле Дюпон и его отряд хорошо поживились в усадьбе местного мэра. Прикупили даже по дешевке рослого жеребца, с клеймом одного из германских полков. Фермер отдал коняшку за сущую мелочь, понимая, что все равно отнимут, если не французские интенданты, так немецкие солдаты. Он даже с некоторой радостью избавился от приблудившейся скотинки. Чуял, что могут быть из-за нее проблемы. Сбруей опять-таки разжились у сбежавшего мэра, а повозку выбрали из тех, что бросили по обочинам.

Но возвращаться обратно к полку не стали, так как увидели, как в их сторону движется синяя змея французских войск.

Первыми в селение вступили гусары герцога де Бофремона, от которых Дюпон узнал, что корпусу приказано занять позиции в Сен-Прива. Оставив одного из своих разведчиков с сообщением для ротного сержанта-майора, Дюпон пристроился позади обоза кавалеристов, решив, что в поговорке «первому сливки» немало житейской мудрости. Тем более, что и на этой дороге виднелись брошенные тюки и ящики.

На месте роту капитана Леру, на зависть всем остальным ротам и батальонам, уже поджидал горячий сытный потофё[72] на говядине.

– Ну ты и жук! – усмехаясь произнес сержант-майор и протянул Дюпону медную бусину. – Держи оливу!

Гаспар видел две такие же медные и две серебряные бусины, завязанные узлом в бахроме эполет сержанта-майора, но не понимал их назначения.

– Перед самым выступлением зачитали приказ по полку[73]. Ты был в нем отмечен. Так что олива твоя по праву. И вот еще, держи, – Папаша Жак протянул Гаспару шейный платок.

В таких-же щеголяли и остальные сержанты полка, за исключением вновь прибывших, подобно Дюпону. Армия, как и всякая замкнутая структура полна ритуалов и «знаков принадлежности», часто понятных только посвященным, своим[74]. Старый контрабандист понял, что таким образом его приняли в сообщество старослужащих.

Глава 13. Сен-Прива-ла-Монтань

Франция, Лотарингия, Сен-Прива-ла-Монтань, 18 августа 1870 г.

Сен-Прива.

Сен-Прива-ла-Монтань.

Обычная лотарингская деревушка среди полей. Такая же как Резонвиль, где Дюпон принял свое боевое крещение. Или Гравелотт и Верневиль, через которые приходила рота. Чем эта позиция лучше, чем те, что оставили, Дюпон не понимал. Хотелось бы надеяться, что командование понимает больше, раз отдает такие приказы. А наблюдаемый в течение всего августа бардак, происходит исключительно из-за бестолковости интендантов. Все-таки Базен прошел все ступени армейской лестницы, начиная с самых низов. Не мог же он забыть тяжесть солдатского ранца, в котором носил свой маршальский жезл!

Третья дивизия генерала Лафон-де-Вильё, в которую зачислили Дюпона, остановилась непосредственно в Сен-Прива. Остальные расположились по обе стороны от селения, кавалерия прошла к видевшемуся на востоке лесу.

Позицию 94-му полку, в который входила и рота капитана Леру выделили в первой линии. Шанцевого инструмента было мало, поэтому вместо траншей велели копать стрелковый ровик, а линию нынешней огневой позиции отметили, выложив в ряд ранцы. На рытье ровика отрядили третьи роты каждого батальона. Но лопат и кирок хватило едва ли на половину землекопов. Впрочем, все понимали, что это временная позиция. А пока ставку делали на преимущество в дальности стрельбы винтовок. Тем более, что поле перед Сен-Прива было абсолютно ровным, идеальным для массированного ружейного огня. Обсуждая позицию, об этом говорили и генералы, и офицеры, и ветераны.

Обсуждали эту тему и роте капитана Леру. Дюпон не сумел оценить преимущества французского оружия в своем единственном бою, а потому помалкивал. Но старослужащие ободряли новобранцев: германские батальоны не сумеют даже приблизиться. Дальность огня французской винтовки превышает винтовку Дрейзе в два раза, а скорострельность почти в четыре раза! Единственную опасность представляет германская артиллерия. Но когда ее подтянут, передовые батальоны отойдут на запасные позиции в селении. Так что не трусь, держись бодро, слушай и выполняй команды – и все будет хорошо!

Что касается запасных позиций, то командование корпусом, хоть и ожидало приказания на отход, но распорядились делать бойницы в каменных изгородях и использовать в качестве укреплений деревенские строения. И полки второй линии сейчас там занимались фортификационными работами. Насколько это было возможно.