Наблюдая за русскими. Скрытые правила поведения

Патриотизм — это, конечно, хорошо и правильно, но то, что называется квасным патриотизмом, к положительным качествам относить трудно. Вряд ли стоит гордиться чем-либо просто потому, что это — наше, родное.

По этому поводу есть знаменитая бардовская песня, в которой автор, Ю. Визбор, издевается над «патриотом», усвоившим несколько прописных истин, которые он упорно талдычит, не желая слышать какую-либо критику.

России и в самом деле есть чем гордиться, есть где мы «впереди планеты всей». Но не стоит гордо заявлять, что Россия — родина слонов.

В старом анекдоте рассказывается об иностранце, который гордо сообщает, что у них в стране произвели раскопки и нашли на уровне прошлых веков телеграфные провода. «Значит, — говорит иностранец, — у нас ещё тогда был проволочный телеграф». — «Ну и что? — парирует русский. — У нас рыли ещё глубже и ничего не нашли. Значит, у нас ещё раньше вашего был беспроволочный телеграф!..»

Патернализм (от лат. pater — отец) — это отношение к своему государству как к отцу. Это ожидание, что государство должно стоять на страже наших интересов, что оно только и думает о том, как бы помочь своим детям. Да, вокруг нас творится много безобразий, но это потому, что там, наверху, не знают о наших бедах, и стоит только рассказать президенту и премьер-министру о том, что происходит, как они придут и наведут порядок: дадут жильё, снимут нерадивого чиновника, прибавят зарплату. Короче, «вот приедет барин, барин нас рассудит». Это опять наш родной коллективизм, на этот раз вылившийся в иждивенчество, надежду на помощь извне. «Они» должны нам дать квартиру, «они» должны нас бесплатно лечить, «они» обязаны обеспечить моим детям получение бесплатного образования… И мы даже не задумываемся, что «бесплатное» в данном случае означает, что мне просто недоплатили за работу, а потом часть этой недоплаты вернули в виде медицинского обслуживания или бесплатного посещения школы. Почему мы не относим к себе известную истину о только одном месте, где можно встретить бесплатный сыр?

Это вообще очень русское отношение к государству: «мы» тут, а «оно» где-то там. «Они» — это те, кто нам обязан предоставить то и это. В США глава государства — это никакой не отец нации, а простой чиновник, которого избрали на определённый срок, и если он избирателей не устроит, они выберут другого.

Именно поэтому американцы не отделяют себя от государства. В своё время на Бродвее шла пьеса под названием US. То есть не то сокращение от United States, не то в смысле us, то есть «мы». US = us. Вот так вот.

А у нас государство нередко воспринимается именно как глава не всегда послушной семьи, суровый и справедливый отец, который, если надо, похвалит, если надо, накажет. А то как же? Отец ведь!

Сохранился рассказ о том, как некогда весной в Петербурге начальство поставило у Невы городового, который должен был не разрешать людям переходить реку по уже непрочному льду. Какой-то мужик не послушался, пошёл и провалился, стал тонуть. Городовой его спас, но тот вместо благодарности упрекнул городового: «Что же ты?» — «Я тебе кричал», — отвечал городовой. «Кричал! Надо было в морду дать!»

Ну и, наконец, эгалитаризм (от фр. egalité — равенство) — это стремление ко всеобщему равенству, причём, что особенно прискорбно, к равенству в бедности. У соседа сдохла корова — пустячок, а приятно…

Рассказывают анекдот. «Старая петербургская барыня, потомок декабристов, в 1917 году просит служанку выйти на улицу и узнать, о чём это шумит народ на окном. Служанка возвращается: „Барыня, они хотят, чтобы не было богатых!“ Барыня (задумчиво): „Странно. А мой дед хотел, чтобы не было бедных“».

Выше уже отмечалось: не любят русские состоятельных людей, не верят американской мечте, что чистильщик сапог может в один прекрасный день стать президентом США. Поэтому, коли нельзя сделать так, чтобы все были богатыми, пусть все будут бедными. Важно, чтобы все, чтобы никто не выделялся из общего ряда. Мы же коллективисты!

Однако из этого не следует, что нам не нравится быть богаче, чем мы сейчас. Вот несколько цифр, взятых из Интернета в 2010 году. Годовые доходы среднестатистического русского — 7819 долларов, в США и Люксембурге — 32 и 33 тысячи соответственно.

И тем не менее в 2000 году за гранью нормы потребления в России было 42,3 миллиона человек, а сегодня 18,5. В 1990-е годы на сто русских семей приходилось 18 автомобилей, а сейчас — 47. Русские стали больше потреблять фруктов, мяса и рыбы и меньше — картофеля и хлеба. Если в 2000 году на питание у них уходило 50% доходов, сейчас — 33%. Ощутимая разница.

Другое дело, что бить в литавры рано. В сравнении с международными стандартами это ещё очень и очень мало. По этим стандартам бедняки — это те, кто тратит на еду 33% и более своих доходов. У нас даже у считающихся состоятельными граждан на питание уходит целых 25%.

НАРОД И ВЛАСТЬ