Наблюдатель

— Михаил, а если не удастся достать деньги и придется продавать завод? Может быть, попробовать организовать акционерное общество, выпустить акции, контрольный пакет будет твоим, а остальное пустить в продажу — думаю, миллиона два-три можно выручить? Или предложить пай крупному промышленнику, тому же Второву, от автомобилей он не откажется, а вот самолеты ему будут не нужны.

— Нет, я ничего продавать не буду!

Вот такие вы все, "хозяева земли русской". Эта самая земля, можно сказать, под ногами горит, а они упираются как упрямые козлы и не хотят ничего хоть чуть-чуть уступить! Вслух же я сказал, что попробую что-то придумать, идеи у меня есть, напишу бизнес план, а вечером мы его обсудим, но Мишкин сказал, что у него сегодня до вечера день расписан, а с утра надо быть в Аничкове, поэтому можно обсудить завтра вечером там же, он за мной заедет. А сегодня после обеда нас отвезут в Питер на другой машине, закрытой, там меньше дует и есть печка.

Глава 11. Развеянные иллюзии Великого князя

20 октября 1898 г., Санкт-Петербург.

Вчера доехали домой хорошо, в машине почти не дуло, правда, стекла дверец изнутри запотевали, а Ванька их все время протирал. После обеда прошел дождь с мокрым снегом, а привод "дворника" на авто был ручной, то есть водителю периодически приходилось кистью руки приводит в действие ручку "дворника", тогда впереди еще было что-то видно, а так снег облеплял лобовое стекло. Видя мучения водителя, Ваня предложил свою помощь и был допущен на водительское сиденье для привода в действие ручки "дворника". Так и доехали до дома, за ужином Ванька трещал о том что мы видели, Малаша удивлялась и крестилась когда услышала, что человек по воздуху, как птица, летал. Я спросил Христо, был ли он в городе и слышал ли о полете самолета, газетчики должны были про это кричать на каждом перекрестке!

— Хозяин, я сегодня был на вокзале, встречал своих людей, приехавших на поезде из Варшавы, газетчики что-то кричали про политику, а про полет — нет.

Судя по всему, недотепа Мишкин не пригласил корреспондентов, а фотограф, снимавший полет, был сотрудником завода. Может быть, самолет хотят засекретить? Но тогда зачем эта толпа народу, которая была на поле? После ужина, пока Ваня читал Маше сказку про колобка, Христо поднялся ко мне в светелку и мы поговорили, что делать с братцем Иваном. Пришли к выводу, что поступить с ним надо так же, как и с теткой — сначала просто поговорить, а потом поговорить при помощи батареи Лекланше и игольчатого электрода в нерв. Христо сказал, что следа от укола не остается, такие тонкие золотые иголки используют в китайской медицине, только в нервы их не вгоняют и ток не подводят[82]

. Хотя тут же у меня возникла мысль, как приспособить для этого автомобильное магнето — там можно, вращая ручку, варьировать силу тока от слабого до сильного, а в гальванической батарее она постоянная. Хотя, магнето может дать слишком сильный ток, но, сделать что-то по принципу электрического дверного звонка, где нужно провернуть ручку, чтобы получить тот же ток, что и в гальванической батарее, ничего не стоит. Нет, что-то я пошел по пути профессора Шнолля, еще не хватало мне пыточную машину изготовить.

Решили, что пока специалисты-агенты выяснят привычные маршруты передвижения братца Ивана, там где его можно незаметно похитить для допроса. На допросе выяснить: сколько свободных денег, сколько в "кубышках" и сколько в деле, а также выяснить способ получения денег. Условия для агентов, а их будет три человека, — двое приехавших со швейцарско-французской операции и один местный, питерский — те же десять процентов с суммы.

Ночью я проснулся от озноба — просто стучал зубами. Все же замерз и простыл, пока ехали на аэродром. Ванька проснулся и побежал звать Малашу. Она согрела самовар, напоила меня чаем с липой, медом и малиновым вареньем, оставила мне такого же теплого питья на ночь. По моей просьбе, постелила Ване не у меня в спальне, а в кабинете на диванчике. Принесла чистую ночную рубашку, так как я обязательно пропотею. К сожалению, аспирина моего производства у них нет, так же как и СЦ, чтобы прополоскать горло, но Малаша в качестве средства для полоскания заварила мне шалфей.