Начало новой истории

— Нет, — еле слышно ответила Эктори, пытаясь понять смысл слов про куклу, от чего-то они показались ей важными.

— Меня зовут Эмони. — Заметив непонимание на физиономии беловолосой девчонки, говорившее о том, что это имя для той лишь пустой звук, она продолжила, рассчитывая запугать наглую одногруппницу: — Моя мать — директриса. Понимаешь, что это значит? Нет, не понимаешь, ведь ты — мелкая тупая девка! Это значит, что мне достаточно сказать пару слов, чтобы испортить всю твою судьбу. Благодаря маме я могу заставить тебя вылететь отсюда. Быть отчисленной из Первой Академии — какой позор на весь твой род! — Губы Эмони растянулись в злорадной ухмылке.

— А что ты можешь не благодаря матери? — спросила Эктори, с немалым трудом заставив себя говорить спокойно, не показывать сковывающий страх, подпитываемый всё нарастающим чувством неправильности происходящего. — Однажды её просто не станет, и что тогда? Она отправится в миры мёртвых, а что будешь делать ты?

Правильные черты лица Эмони ещё больше исказились от ненависти. Она провернула перстни камнями в сторону ладони и изо всех сил ударила ту, которую ненавидела столь долгое время. Эктори ощутила жгучую боль от удара, украшения на кольцах содрали нежную кожу, на щеке выступили маленькие капельки крови, словно золотистый бисер. Руки Эктори потянулись к горлу «Леди», в голове всплыла фраза из прошлого: «Гадов убей».

— Закрой свой поганый рот! — с ненавистью рявкнула «Леди», разжав пальцы, оттолкнула подальше говорливую девчонку, озвучившую один из её давних страхов.

От сильного толчка Эктори попятилась, чуть заново не свалилась на пол, но, сумев устоять, выхватила из-за пазухи кинжал, обнажив изогнутое лезвие. Ощущение того, что что-то не так, что-то она упустила и сейчас предстоит расплата за невнимательность, дошло до максимума.

Эктори казалось, что вот ещё чуть чуть, и она всё поймёт. Она точно уже испытывала нечто подобное…

Бессвязные мысли завертелись в голове. Многие пришлось отринуть, поскольку они казались слишком непонятными. Но оставшиеся всё же

сложились в единое целое: кто-то потревожил энергию миров, изменил общее восприятие реальности, и притом сделал это очень неумело — силы бытия явно противились этому, именно их сопротивление создавало ощущение неправильности.

Эмони не выглядела как тот, кто сосредоточен на поддержании «иллюзии», и она точно не была достаточно сильна, чтобы, рванув за шиворот, проволочь кого бы то ни было по полу.

Эктори перехватила кинжал в правой руке поудобнее, взмахнула, разворачиваясь. Лезвие рассекло воздух, но чья-то стальная хватка сжала её левое запястье. Она попалась! Не стоило глупо уповать на удачу!

Не видя соперника, не помня, как правильно бить, она поддалась бессознательному порыву. Присев, нанесла режущий удар на уровне своих глаз, ощутив, как остриё разрезало мягкую податливую плоть и ткань. Почувствовав замешательство невидимого противника, сама ещё не до конца поняв, что произошло, Эктори отскочила.

Тень, накрывавшая всё вокруг, спала. Перед ней стоял юноша, ошарашенно щупавший не глубокий, но эффектный на вид порез — кровь, пропитав разорванные края рубахи, расползалась по ткани тёмным пятном.

Эктори услышала за спиной стук каблучков. Обернувшись, увидела, как маленькая девушка в таком же тёмно-синем костюме первого хода, манерно вышагивая, подошла к Эмони и произнесла очень тихо, словно надеясь, что остальные её не услышат:

— Я как твой друг готова помочь поиздеваться над твоим давним врагом, но не намерена из-за шалости рисковать ни жизнью моего слуги, ни тем более своей. Это зашло слишком далеко, мы так не договаривались. Ты ведь хотела просто устроить ей представление, припугнуть в качестве мести за оскорбление. Давай просто остановимся, пока не стало слишком поздно. Если кто прознает, исключить могут уже нас.

Эмони надменно взглянула на недовольную и, не успокаиваясь, воскликнула:

— Я — дочь директора! Мне всё позволено!

Затем она неспешно подошла к Эктори, которая, слегка присев, расправив плечи, расставив локти, оскалившись, встретилась с ней взглядом.

Эктори услышала в голове мысли, которые просто не могли принадлежать ей: «Тебе страшно! Ты боишься пролитой крови, боишься смертей». Она пыталась избавить сознание от этих странных утверждений, но ничего не вышло: стоило только взглянуть на рану, которую она нанесла сама, своими руками, и ужас сковал всё тело, не позволив сопротивляться.

Эмони, забрав кинжал, отбросила его в сторону. Кивнула на Эктори слуге.

Юноша, немного поколебавшись, всё же схватил Эктори за запястья и, больно сдавив их, вывернул ей руки. Высвободиться не получалось: державший был раза в три шире в плечах и на две головы выше.