Начертание русской истории

Со времени приезда Софии Палеолог (§ 65) усилился приток греков на Москву. Многие из них, как сказано, служили Москве в качестве различных мастеров. Другие исполняли дипломатические поручения (Траханиотов). Греки были для Москвы удобнее итальянцев в качестве дипломатических агентов. Зная европейские языки, они в то время часто владели и турецким. Кроме того, грекам не надо было переходить в православную веру, так как они были уже своими, православными[169]. Вызван был с Афона в Москву и греческий ученый богослов Максим (Максим Грек). Максиму был поручен перевод с греческого Толковой псалтири. Максим Грек учился в Париже, Венеции и Флоренции, хорошо знал латинский Запад, но остался тверд в православии. В келью Максима в Симоновом монастыре собиралось много москвичей, желавших побеседовать «о книгах и цареградских обычаях»[170].

Большое значение имели сношения Москвы с Молдавским княжеством. Сношения начались собственно еще с конца XIV века, когда в Молдавию бежал из Орды московский княжич Василий Дмитриевич. Молдавское княжество, часть которого составляли старинные русские земли по рекам Пруту и Серету, было православным и в это время (до турецкого завоевания) по культуре наполовину славянорусским[171]. Во второй половине XV и начале XVI века молдавский воевода и господарь был очень крупной политической фигурой в Северо-Западном Черноморье (современник Ивана III, Стефан Великий, 1457–1504). Отношения между Иваном III и Стефаном Великим были закреплены брачным союзом. Стефан выдал дочь свою Елену за старшего сына Иванова, Ивана Молодого². В 1482 году боярин Михайло Плещеев отправился за невестой в Молдавию. Брак совершен был в Москве на Крещенье 1483 года[172]

. Сношения Москвы с Молдавией продолжались и при Василии Ивановиче. Еще в последний год жизни Василия в Москву приходило молдавское посольство воеводы Петра (1527–1538), которое просило московского великого князя защитить Молдавию от Польши[173].

Глава Х

Москва и Литва в XVI веке (1533–1605)

§ 71

Детство и отрочество Ивана Грозного

Ивану IV было всего три года, когда шестидесятилетним стариком умер его отец Василий Иванович[174]. Править государством должна была мать его, Елена. Елена была энергичной и властолюбивой женщиной; большое внимание Елена уделяла внутренним дворцовым интригам. В правление Елены возобновилась война с Литвою (1534–1537). Литве удалось вернуть от Москвы Гомель. Елена скоропостижно скончалась в 1538 году (говорили, что она была отравлена боярами). После смерти Елены начались раздоры среди боярских кружков, стоявших во главе управления. Сперва верх забрали князья Шуйские, затем осилил князь Вельский, после опять Шуйские. Митрополит не был в состоянии сдерживать боярское своеволие. Сперва Даниил, затем Иоасаф лишились митрополичьей кафедры. После Иоасафа в митрополиты возведен был новгородский архиепископ Макарий. Макарию удалось удержаться на своей кафедре среди разных боярских партий. О юном великом князе бояре не думали. Иван Грозный и брат его Юрий в пышной (после Ивана III) обстановке дворца росли «яко убожайшая чадь». Шуйские на глазах Ивана тащили из дворца всякую «кузнь» (золото и серебро) и «рухлядь» (меха и ткани).

Иван рос с затаенными чувствами горькой обиды и негодования. Единственно, кто относился сердечно к подраставшему государю, был митрополит Макарий. Митрополит Макарий имел на юного великого князя огромное влияние. Беседы Макария внушили Ивану Васильевичу представление о необычайном величии власти государя. Макарий был человек громадной образованности (в богословском византийском вкусе). Теоретические понятия о необычайной высоте княжеской власти, которые были внушены Ивану митрополитом Макарием, находились в резком противоречии с той приниженностью, в которой в действительности находился юный великий князь. Это противоречие способно было только увеличить ту злобу, которая накоплялась в душе Ивана против окружающих его бояр. Злоба эта дала себя знать впоследствии.

§ 72

Венчание на царство Ивана Грозного