Начни сначала

Ему даже не нужно было смотреть на меня, чтобы понять, что происходит. Его взгляд был сосредоточен на движении перед нами. Он ехал быстро и, обгоняя автомобили, навлек на себя гнев других водителей. Но на их сигналы или непристойные жесты он никак не реагировал.

Приехав в аэропорт, Кейден совершенно неправильно припарковался. Пока я выходила, он достал из багажника мою сумку. Затем схватил меня за руку и повел прямо к терминалу. Перед регистрацией мы остановились, оба запыхавшиеся.

– Руки вверх, – резко потребовал он.

– Что? – спросила я. В мыслях я просто размышляла, есть ли у меня в багаже что-нибудь запрещенное, что создаст проблемы с контролем безопасности.

– Подними руки, – повторил он.

Только теперь я увидела, что он держит перед собой.

Свой светло-серый свитер.

Словно сама по себе, я подняла руки. Осторожно Кейден натянул его через мою голову, и я ощутила запах геля для душа, теперь такой знакомый. Он давал мне ощущение защищенности.

– Спасибо, – пробормотала я, когда Кейден перебросил мне через плечо ремень сумки. – Спасибо, – и поскольку мне этого показалось недостаточно, я повторила только это еще несколько раз.

– Все будет хорошо, – перебил меня Кейден. Он расчесал пальцами мои волосы, которые наверняка растрепались. Он остановился у моего затылка, прежде чем наклониться ко мне и прижаться губами к моему лбу. Я закрыла глаза, запоминая это чувство. Внезапно меня охватила гнетущая тишина, и я задержала дыхание. Момент закончился слишком быстро.

– А теперь вперед, – тихо пробормотал он и кивнул в сторону стойки регистрации.

Я еще раз посмотрела в темные глаза Кейдена. И потом ушла.

Глава 20

Перелет в Денвер занял столько же времени, сколько и поездка из Вудсхилла до Портленда. Но, в то время как вчера два с половиной часа пролетели словно в одно мгновение, теперь казалось, что они тянутся вечно. О сне можно было и не думать, как и о спокойном сидении на месте. Мне бы хотелось сжечь накопленную энергию или расплакаться, потому что я по опыту знала, что после этого мне станет спокойнее, а в голове прояснится. Но в последние часы мое тело казалось мне чужим. Оно просто отказывалось работать. Я даже не смогла выпить воду, которую поставила передо мной стюардесса. Моя шея горела, мне было плохо, и единственное, что хоть как-то поддерживало меня, был стойкий запах Кейдена, исходивший от свитера. Я зарылась носом в мягкую ткань и натянула рукава до кончиков пальцев, чтобы никто не видел, как сильно я дрожу.

Когда я наконец выбралась из самолета, мне больше всего хотелось бежать, но толпа, хлынувшая со мной к выходу, не позволила этого сделать. Выйдя наконец на улицу, я огляделась в поисках такси. Маме я звонить не хотела. Я боялась, что состояние папы еще больше ухудшилось. Если это было так, я не хотела узнать об этом по телефону.

К счастью, водитель понял, что я тороплюсь. Улицы вокруг аэропорта были забиты, но через несколько минут пробка рассосалась, и он нажал на газ, направляясь к зажиточному району на краю города, где находился дом моих родителей.

Во время поездки я думала о самых странных вещах: о том, что за пару часов можно добраться из одного штата в другой, расположенный достаточно далеко, о запахе такси – смеси дыма и кожи, и о Mario Kart. В мыслях я даже бросила банановую кожуру на машину, которая не давала нам себя обогнать, и это вызвало у меня истерический смех.

Хорошо, что я еще могу смеяться.

Когда водитель наконец добрался до широкой улицы с особняками и остановился перед родительским домом, мне показалось, что меня может стошнить в любую минуту. Я бросила деньги ему на колени и выскочила из машины. Свою сумку я сама достала из багажника, а потом побежала к подъездной дорожке.

Я не обращала внимания ни на внушительный фасад, ни на фонтаны в саду, ни на камеры безопасности. Вместо этого я позвонила в звонок и одновременно стукнула рукой по огромной двери.

Сразу после этого я услышала, как внутри кто-то подошел к двери и пробормотал что-то непонятное, звучавшее явно расстроенно. Дверь открылась.

– Кристал? – удивленно спросил папа.

Я не верила своим глазам. Тяжело дыша, я уставилась на отца.

Его волосы почти полностью поседели, залысины стали еще больше. Он был одет в серый костюм, который сидел идеально и придавал ему чрезвычайно серьезный вид. На нем были белая рубашка и темный галстук. Я редко видела его в чем-то другом.

Прежде чем я успела сдержаться, я обвила руками его талию и зарылась лицом в его грудь. И наконец я почувствовала слезы, которых ждала все это время.

– С тобой все в порядке? – всхлипнула я в его рубашку, видимо, испортив ее окончательно. Моя тушь не была водостойкой.

Папа поднял руку и неловко погладил мою спину.

– Почему со мной должно быть что-то не в порядке? – спросил он.

Я так давно не слышала его голоса. Он казался мне почти чужим.