Над временем нависло лезвие гильотины (СИ)

Когда меня впустили внутрь, всё уже было конечно. Я не смотрел наверх. Я смотрел в его глаза. Когда-то мастер и господин. Теперь моё проклятье. Я был в оковах. Он меня совсем не боялся, видел лишь свою силу и ничего более. Охрану он отправил стоять снаружи. Свет лампы был хуже всего. На полу я видел три тени. Две скрестились на полу. И треск дерева со слабым звуком покачивания от ветра ветки. Верёвка туго натянута на шею и оттого звук был тяжёлым и жутким. Всё это я слышал там внутри, пока он не заговорил со мной.

- Не страшно? - голос похожий на треск ломающегося черепа. Боль та же.

- Больно. Это всё.

- Скажи, - он ухмыльнулся. Усы чуть колыхнулись. - Скажи мне честно. Какого это взять и получить, что хотел, а после потерять?

- У раба ничего нет, - сказал я. - Даже жизнь не принадлежит ему.

- Молодец, - хладнокровный и скользкий как змея. Дьяволу нашлась замена.

- А ты? - я не боялся перейти на личности. Я уже сказал, что мне не страшно. - Боишься смерти?

Приятное чувство. Он теряет самообладание. Теряет терпение. Теряет контроль, но не над собой. Надо мной.

- Ответ я унесу с собой в могилу.

- Знал ли ты что такое любовь? Ощущал её? Трогал? Или только брал на время, чтобы потом снова потерять?

- Я твой мастер. Я твой господин.

- Ты, - цепи сковывали меня. Сердце болело. Сжалось, будто я держал его собственной рукой и не давал работать. Видимо это и есть страх. Но перешагни его и, ломая цепи, простой раб становится новым человеком, - убийца. Предатель. Монстр. Трус. Эгоист. Нечестивый муж.

- Откуда ты знаешь такие слова? - Кристофер Кокс был, в самом деле, изумлён моими знаниями. Моей тягой к ним. Что я мог сказать? Я вырос и стал умней.

- Я могу делать всё что угодно, - цепи задрожали. Я двинулся в его сторону, а он нисколько не напуганный этим достал небольшой ножик из кармашка, висящего на брюках. - Ухаживать за садом. Чинить, - Ещё шаг. Ветер потушил свечу. Тьма окутала его. Или это был я? - Строить дом. А ещё я научился любить. И если я, раб которой не вправе распоряжаться своей жизни, то я не ваш раб. Всё это время я был её рабом.

Лезвие прошло по коже. Разорвало майку. Рана глубокая. Но я успел схватить его за руку, когда он попытался ударить своим ножичком ещё раз и сломал её об колено. Треск костей, как его голос, но теперь намного приятнее. Схватил его за шею и сделал тоже, что и он до этого. Стал душить, чувствуя, что получаю от этого наслаждение.

Но конец пришёл тогда, когда я его не ждал. Затуманенный желанием мстить разум забыл о двух охранника. Их пули прошли мне в спину. Я был на кончике верёвке. Нить жизни рвалась так быстро. Вниз по этой нити текли мои слёзы и моя кровь.

Он повесит убийство Эврики на меня. Умирая я знал, что стану тем, кого используют. Любовь оказалась игрушкой, которой захотели воспользоваться в своих целях. Этого я не мог стерпеть и привстал. На последнем издыхании я попытался вновь схватить за его тонкую шею. Но прогремел выстрел, и я упал. Большой. Много грязи и пыли летало вокруг.

Даже не знаю, что случилось с Кристофером Коксом. Остался ли он у меня в руках корчившийся в агонии или навеки лишился голоса, как и руки. Я видел небо. Видел звёзды. И надо мной был ангел, который медленной спускался ко мне и хотел забрать туда, где есть справедливость. Где нет оков. Где простой Болт может быть собой и любить, сколько ему вздумается.