Над временем нависло лезвие гильотины (СИ)

-Да, - Бентио перекрестился и, улыбаясь, пожал сыщику руку. - Я обещаю вам, что при следующей нашей встрече вы меня не узнаете.

- Иди через пожарный выход.

Он ушёл. На небе светила луна и не было ни одной тучи. Флетч взглянул на часы, что лежали на столе, покрытые пылью настенные часы. Ровно три часа ночи. Дело длинною в вечность. А убийство было таким мимолётным, будто его и не случилось.

Флетч задумался над одним ужасающим его фактом. Всё то время что Гай висел в воздухе, и пуля прошла сквозь него, был он жив или мёртв? Его глаза не были пусты, но они просто застыли. Напоминали те стёклышки от зеркала. В них тоже отражалась смерть.

После осмотра медиков и рассказа про комнату 307, а также просьбу проверить семьи, жившие в 306 комнате Даг и Флетч остались одни. Стояли в аллеи рядом с мусорными баками. Смотрели на звёзды. Домик бродяги давно как исчез. Флетчу показалось, что он был ангелом и скорее всего сейчас улетел к этим звёздам. Туда где нет страха и некого ни в чём винить.

- Ты и правда, герой, настоящий сыщик, - Даг не мог не восхититься своим новоиспечённым товарищем. - Всё это безумие ты расколол как обычный грецкий орех.

- Голыми руками его не расколешь, знаешь ли.

- Да, я тоже помог.

- Ты спас мне жизнь, - Флетч расстегнул верхнюю пуговицу своего потрёпанного пиджака и достал медальон. Открыл его и взглянул на небольшую фотографию, с которой на него смотрели счастливые лица Лэнса и Салли. Внутри его сердца разгорелся костер, огонь которого был единственным, которого он не боялся. Семейный очаг, рядом с которым тепло и уютно. Рядом, с которым твоё прошлое и будущее не кажется пустышкой. - Я в долгу перед тобой. Спасибо тебе, Даг.

- Флетч? - он не смотрел на медальон, хотя ему это очень хотелось сделать.

- Да? - сыщик убрал его.

- Здесь мы и расстанемся?

- Пожалуй.

- А встретимся ещё?

- В любое время года. В любой точке мира. Но пожалуйста, - Флетч зевнул, - не так поздно. Хороший сыщик - бодрый сыщик.

Даг засмеялся, а Флетч просто улыбнулся ему. И он ушёл. Зашагал по асфальтовой дорожке. Луну снова заволокли тучи, потому единственным проводником в ночи были фонарные столбы. Эти лучики света - надежда. А между ними нет никакой бездны, только ночь. И вот все его страхи уходят прочь, пока он, что-то насвистывая себе под нос, идёт по мостовой.

История одного раба:

Меня зовут Болт. Просто Болт. Я могу делать всё что угодно. Всё что меня заставят делать, я могу сделать без проблем. Работать в саду, чинить дом, строить новый. Служу господину Кристоферу Коксу. И всё. Это всё что я могу. Но для того чтобы жить этого достаточно. Так было до тех пор, пока меня не поразила лихорадка юга.

Ведьмовское проклятье. Старые негры из сарая твердят, что я влюблён. Но я не глуп. Любовь нужна тем, кто в неё верит и кому она полезна. Я же плотник и раб своего хозяина могу только работать. Зачем она мне?

Пока я мучился от этой болезни стали ходить слухи о побегах. Мои собратья бежали на север, к спасению, к новой жизни. Но их стадами возвращали назад. Я часто видел плётки. Но редко видел, чтобы от них кто-то умирал. Ужасная судьба. Но меня не интересовал побег, меня держали не те цепи, что сковывали руки и ноги. Почему же колит в груди?

Я понял в кого влюбился. Белая. Молодая. Совсем ещё юная служанка Эврика. Редко встретишь белого раба. Её продал собственный отец. Я желал её. Но это было чувство, которому я противился. Я не мог контролировать его. Раб своих желаний. И всё же надо решать, что делать дальше.

Старик, что был мне, как отец. Попытался бежать. Его вернула охрана господина. Они обвязали его ноги верёвкой и привязали к кобыле, та тащила старика до самого поместья. Перед смертью, когда я пробрался к нему в клетку, он сказал, чтобы я принял любовь, как чудо господне. Что это не болезнь и не проклятье, а то, что может меня спасти от настоящей болезни.

Господин стал чаще ссориться с госпожой. Он стал уставать от её походов в город. Всё хозяйство и ведение бизнеса было на её плечах. Утончённая дама и мастер рыбного хозяйства. Хозяина тоже мучала болезнь. И грех. Скука с завистью.

Мне доверяли. Я был единственным рабом, что выдержал пять лет службы и ни разу не пошёл против воли мастера. Иногда, даже днём, мне позволяли погулять по саду около фонтана. Почему судьба так жестока? Или это не рок, а чудо, о котором говорил старик? Эврика работала в саду в тот день. Мы были одни.

Болт. Простой Болт признался в любви незнакомой женщине. Белой. Но она тоже раб. Мы не такие разные. Мне нравятся её мягкие пальчики, гладкая как ткань кожа и это тело. Рука, вторая из сарая чёрная женщина, грубая, но добрая посоветовала вести себя с ней поделикатнее. Но быть собой. Я сказал, что я слишком глуп и прост для такой как она. Она же ответила мне, что я мечтаю о Эврике. Думаю о ней. Мысли любви - это тоже мысли. Не так уж я и прост, как казалось.