Надежда

Первым делом он обрезал края влияния Энергона. Источник имел увесистую мощь в эпицентре, но ближе к краям его сила расплывалась и таяла. Поэтому пресечь его распространение дальше Комплекса не составило труда. Однако затем мы взялись за более серьёзную задачу: Палантир стал окружать Источник ментально-нейтральной стеной ближе к эпицентру. Здесь уже всем нам пришлось потрудиться: сгусток энергии стал сопротивляться и принялся атаковать нас на ментальном уровне. Черпая достаточную силу, я умело парировал его тупые, как бревно выпады. Странно, мне всегда казалось, что эта штука не лишена доли рассудка. Видимо, я ошибался. Безумие! Вот суть этой материи! Чистый Хаос!

–  Стягиваем, стягиваем его. Надо зажать влияние его поля, пока займёмся людьми! Ну же! Давай!

Медленно, но верно мы сжимали кольцо вокруг Энергона. На освобождённых от его влияния участках люди могли перевести дух. Если конечно. там кто-то остался. Судя по всплескам энергии – не много.

–  Брыкается, зараза! Ну же, родной!

Силы таяли. Энергон был мощнее, и его сдерживание стоило нам слишком многого. Однако на некоторое время мы оказались сильнее. Сжав кольцо, мы зафиксировали экран и зажали силы Источника. Теперь пришло время спасать выживших.

–  Сначала всех, кто уцелел рядом с шахтами. Они в самом эпицентре.

Метавшиеся в камерах люди вдруг почувствовали лёгкую слабость. Затем мир перед глазами стал мерцать. Жутко захотелось спать. Пару раз зевнув, люди десятками стали укладываться на разогретый активностью Источника пол.

–  Так, верно. Теперь…

– И вы думаете, это кому-то поможет? – вдруг прозвучал незнакомый голос.

– Снова ты? Я же прикончил тебя!

– Тебе показалось. Не забывай: полная ментальная блокировка.

– Сейчас она, поверь, тебе не поможет! – проревел Палантир, и принялся отыскивать астральный образ врага. Который, кстати, был совсем близко. Прямо у Источника.

– Ай, яй, яй! Как необдуманно, – расхохотался агент.

И в этот миг раздался треск. Стены содрогнулись.

– Экран! – крикнул я, но было поздно. Человек Ордена не стал биться с нами. Он просто сломал выставленную вокруг Источника защиту. И закрытая нами сила ринулась на нас. Секунда стала вечностью. Наверное, всё, что останется от меня – это память. Остальному – смерть.

* * *

Тишина. Туман. Лёгкий утренний холодок.

Мурашки по телу.

Хмурое, полное воды небо грозит утопить поросшие плотными кустами окрестности мощным тропическим дождём.

– Эмми, голову пригни, – прошептал Шип. Он лежал рядом, в секрете, хорошенько сокрытом за сочной зеленью пальмовых листьев. – А то. Закончишь, как Марти, с болтом во лбу.

Девушка без колебаний последовала совету. Приятный мальчик по имени Марти погиб у неё на глазах. В одной из немногих удачных засад варварам удалось унести жизни многих бойцов. Сама она чудом спаслась: в последний миг подоспели ратники Сюреала и перебили нападавших. Это было вчера, ночью. на третий день вторжения.

Наступавшая без остановки соединённая армия теснила неприятеля к замку Кандур. Варвары, не ожидавшие кинжальной тактики союзников, ничего не могли противопоставить в ответ. Почти все их засады обнаруживались, либо умело обходились. Оставленные без защиты сёла сжигались дотла. Мирное население подлежало уничтожению. Озверевшие воины, потеряв кров и родных, бросались вдогонку и сами попадали в засады. И за войском оставались реки крови и горы пепла…

Смерть. Происходящее для Эмми казалось кошмаром. В голове не укладывалось, что дело, за которое она отправилась сражаться, напрямую связано с убийством детей и несчастных женщин! Буквально позавчера ей не посчастливилось присутствовать при массовой казни какого-то поселения. Это было ужасно! Около пятидесяти беззащитных человек истреблено! А какой-то тысячник, важно вышагивая вокруг места экзекуции, громко размышлял с окружающими его офицерами, что использование магии мёртвого сна является самым гуманным средством умерщвления на данном периоде развития человеческого сообщества.

Чванливая ухмылка, расписавшая отвратительное лицо командира, до сих пор мерещилась перед глазами Эмми. Ублюдок. Бездушное животное. Как же так можно? При чём здесь дети? Мёртвый сон. Просто и безболезненно, да? Как бы не так! Человек мучается минут пять, а то и десять, прежде чем сердце сожмут тиски смерти. И все это знают. Боже мой! Каким же отвратительным отбросом нужно быть, чтобы спокойно смотреть, как корчится малыш, испражняясь от страха и боли? Каким бессердечным циником?! И за это сюда шли сражаться? И это идеалы Республики? Своё счастье за ужас других?