Надежда Феникса

Меня чуть не сдуло. Буквально. От взметнувшей воздух силы, от порыва этого самого воздуха, когда мощный зверь взлетал в небеса, а после устремился в сторону моря. Я поймала себя на том, что вцепилась пальцами в подоконник, когда он развернулся. Только на этот раз дракон ушел куда–то вправо, я почти потеряла его из вида. А потом все–таки взвизгнула, когда прямо рядом со мной, с внешней стороны замка мощное крыло царапнуло камень.

— Прошу вас, Надежда, — пророкотал Миранхард. — Забирайтесь. Сейчас самое замечательное время, чтобы лететь. Не жарко.

А можно мне рукав на посадку? Или хотя бы трап?

Этого я вслух не сказала тоже, залезла на подоконник и очень–очень быстро шагнула на крыло. Вцепившись в массивную центральную, увенчанную шипом перепонку, быстро–быстро добралась до огромной чешуйчатой спины. Я действительно спешила, потому что боялась, что передумаю.

Лететь на драконе — шутка ли! Но именно это я сейчас и собиралась сделать!

— Садитесь ближе к шее. Но не совсем на нее.

— Понятно. На шею вам не садиться, — фыркнула я.

Миранхард фыркать не стал: видимо, не понял шутки, но зато когда я устроилась, прямо передо мной поднялось несколько рядов чешуи. Дальние хорошо так поднялись, как заслонка, а ближайшие ко мне — чуть пониже.

— Хорошо держитесь. И ноги зафиксируйте, Надежда, — посоветовали мне.

Я успела только засунуть кроссовки в разъемы между чешуйками, а руками ухватиться за мощные пластины, когда дракон стартанул. Просто так, и никакого тебе разгона и взлетно–посадочной полосы. В лицо ударил поток разогретого воздуха, и мы взмыли в небо.

«У–и–и-и–и–и!» — так кричат дети на карусели.

«А–ы–ы-ы–ы–ы!» — так хотелось завопить мне. Потому что законов аэродинамики в этом мире никто не отменял, равно как и силы тяжести. Не знаю, чему она здесь была равна, но представила, вспомнив школьный курс физики, как буду лететь вниз, и мне поплохело! Чем я, спрашивается, думала, когда сюда полезла?!

— Испугались, Надежда? — Дракон развернулся и взял курс на море. Теперь мы летели над водой, но я все еще справлялась с первыми впечатлениями. Несмотря на то, что он поднял заслонку из чешуи, без которой меня просто–напросто сдуло бы, потоки воздуха все равно ощущались прилично. Хорошо хоть на десять тысяч метров подниматься не стали, и на том спасибо. Да даже спасибо, что не стали на две!

— С чего вы взяли? — достаточно бодрым голосом поинтересовалась я.

— Я же зверь, — с насмешкой, от которой по его мощному телу прокатилась вибрация, ответил Миранхард. — По крайней мере, пока. Я тебя чую.

Я опустила глаза, но с джинсами все было в порядке. Сухо, как в рекламе подгузников. Тогда что он там себе чует?

— Что именно? — уточнила я, открывая второй глаз и стараясь не держаться за дракона так, словно собираюсь выдрать эти две чешуинки и оставить себе на память.

— Адреналин.

— Ты знаешь, что такое адреналин?! — от неожиданности и стресса даже на «ты» перешла.

— Ну знаете ли! — фыркнул дракон. — Мы же не дикари какие–то! Медицина, конечно, у нас совершенно другого уровня, но тем не менее очень и очень полезная. Куда как более щадящая, чем у вас. Те же зелья, например. Не в пример вашей отраве, то есть таблеткам. Они не воздействуют на желудок и устраняют не симптомы, а причину болезни. Работают именно с ней. Не говоря уже о самих методиках исцеления. Абсолютно бескровных! А ваши скальпели и прочий примитив… фу.

Я решила не обижаться, в конце концов, я бы и сама не отказалась от продвинутых методов исцеления в нашем мире. От тех же зелий и магии, да и кто отказался бы? Если бы вместо полостной или даже лазерной операции можно было бы с часок под руками умелого лекаря полежать — и все, как новенький!

— Стойте, а откуда вы знаете про мой мир и таблетки? — прищурилась я. — Тоже заранее изучали?

— Это как сказать, Надежда. Я вчера почти весь вечер провел с вашей бабушкой, премилая, надо отметить, женщина. На нас даже коситься начали, — Миранхрад словно хохотнул. — Тем не менее я узнал много всего нового о вашем мире. И о вас.

И бабуля туда же! Всяким драконам всякое обо мне рассказывает!

— И что она обо мне сказала?

— Я обещал не передавать подробности нашей беседы.

Ну и не надо. Не очень хотелось–то!

Мне вот, например, уже было не так страшно. Почувствовав, что быть сдутой с дракона, как пылинка с полировки, мне не грозит, я начала осматриваться и даже наслаждаться. Море под восходящим солнцем стало таким ярким, таким невероятно–прекрасным: подернутая легкой рябью гладь словно была шелковым полотном, расстеленным на земле. На ней искрились блики, и эта гладь была бескрайней — впереди, сзади, слева, справа — только вода и горизонт. Когда, осмелев, я обернулась назад, то обнаружила что замка Феникса и скал уже не видно.

Не знаю почему, но во мне, несмотря на восторг полета, это отозвалось легкой грустью. Ужалило так, как микро–пчелка.

— Но без подробностей могу сказать, что ваша бабушка вами гордится и считает вас самой разумной из всех своих внучек. И самой деловой.

— Хотелось бы верить, что она это серьезно, — пробормотала я.