Надежда варвара

Меня не обманывают его попытки выглядеть занятым. Я знаю, что видела, как он отступил в этот дом, и его хвост дергается слишком сильно, чтобы я могла подумать, что он просто сидит здесь, расслабляясь и работая над своим оружием. Я называю это чушью собачьей.

— Мы можем поговорить?

Бек пожимает плечами и возвращается к работе над своим копьем, проводя точильным камнем по смертоносному острию.

— А что тут можно сказать?

Он что, шутит? Мне нужно сказать ему миллион вещей. Что-то вроде: «Что, черт возьми, ты делаешь?» и «Почему ты даришь мне подарки, когда мы не пара?», и «Разве ты не понимаешь, что у меня есть пара резонанса, и я никогда больше не буду с тобой?», и «Я думала, ты меня ненавидишь», и дюжина других, связанных с этими вопросами, которые всплывают у меня в голове. Я скрещиваю руки на груди и изучаю его, немного сбитая с толку. Я довольно хорошо знаю Бека (учитывая, что когда-то мы были любовниками и все такое), и я знаю, что если я надавлю на него, а он не захочет отвечать, он просто полностью отключится. Я должна воздержаться от обвинений в его адрес. У Бека много гордости.

Я задумываюсь еще на мгновение, а затем решаю избежать тонкостей.

— Варрек ужасный вестник, ты же знаешь. Он полностью выдал тебя.

Я почти ожидаю, что он разозлится, но Бек только усмехается.

Тогда я понимаю.

— Ты намеренно послал Варрека, не так ли? — В теле кроткого охотника нет ни капли злобы, но и нет никаких уловок. Варрек был бы последним человеком, которого я бы выбрала, чтобы сделать что-то такое для меня. А Бек слишком умен, чтобы позволить своим планам сорваться из-за приятеля. — Ты хотел, чтобы тебя разоблачили.

Скраап. Скрааап. Он не отрывает взгляда от заточки своего копья, но его хвост становится все более возбужденным.

— Ты что, не понимаешь правил игры? — спрашиваю я мягко, поскольку он не предлагает мне особой помощи. — Твой тайный даритель — Борран, верно?

Бек поднимает голову и бросает на меня быстрый раздраженный взгляд.

— Я знаю правила. Вы с Айшей неоднократно вбивали их в головы каждого.

Это больше похоже на колючего Бека, которого я знаю.

— Ладно, хорошо, если это так, то почему ты присылаешь подарки мне? Ты же знаешь, что я не играю.

Он снова сосредотачивается на своем копье, срезая длинный кусок кости.

— Я подумал, ты заслужила что-то за свою тяжелую работу.

Я тронута… и озадачена. И ладно, я также немного обеспокоена. С тех пор как я нашла отклик в Эревене, Бек оставил меня в покое. Я не скучала по нашим отношениям, потому что они никогда не казались мне правильными, и я невероятно счастлива с Эревеном. Но то, что Бек говорит об этом, заставляет меня волноваться, что он хочет снова быть вместе, и это может сделать ситуацию действительно чертовски неловкой.

— Мы с Эревеном очень счастливы, — многозначительно говорю я и глажу себя по беременному животу.

— Я знаю. — Он отрезает еще один длинный кусок. Он падает ему на бедро, и Бек стряхивает его, как будто это его беспокоит. — У меня есть глаза.

Ооокей. Это просто фантастика. Я продолжаю поглаживать свой живот.

— Так почему…? — я почему-то не могу заставить себя встретиться с ним взглядом. — Я имею в виду…

Бек тяжело вздыхает, как будто это не он все подстроил. Как будто это каким-то образом моя вина, и я борюсь с очередным приступом раздражения на него. Мы всегда так ладим, он и я. Он злится, а я съеживаюсь и избегаю говорить о своих чувствах, и тогда мы просто до чертиков раздражаем друг друга, пока один из нас больше не может этого выносить. Поэтому я испытываю облегчение, когда он говорит:

— Я чувствую себя виноватым.

— Виноватым? Почему?

Он поднимает на меня взгляд, а затем встает на ноги, раскидывая повсюду костяную стружку. Он хватает табурет с дальнего конца комнаты и придвигает его к своему месту, а затем жестом предлагает мне сесть.

О. Это объяснение займет какое-то время? Я колеблюсь.

Бек издает разочарованный звук, а затем указывает на табурет.

— Ты сейчас с комплектом. Садись, или я буду чувствовать себя еще более виноватым.

— Я вполне в состоянии простоять дольше пяти минут, — говорю я ему, но все равно сажусь, а затем добавляю: — Спасибо.

Он возвращается на свое место, смахивая крошки костей, прежде чем снова скрестить ноги и взять свой разделочный нож.

— Я пытаюсь поделиться, а ты не облегчаешь мне задачу. — Когда я ничего не отвечаю на это угрюмое заявление, он добавляет: — Я не силен в том, чтобы делиться.

Ни хрена себе, а то я не знаю, Шерлок. Но он старается, так что самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать и не злиться по этому поводу. В любом случае, я не хочу быть стервой. Я просто хочу понять.

— Сейчас я здесь. Давай.

Я ожидаю, что он снова начнет вырезать, но он замолкает, выглядит задумчивым, а затем поднимает взгляд на меня.

— Я чувствую вину за то, как прошло наше совокупление для удовольствия.

Ой. Это не то, что я ожидала услышать.

— Это в прошлом.

— Это в прошлом, правда, но если я оставлю занозу в ноге, она все равно будет раздражать и заражать, пока ее не удалят.

Справедливо.