Надежда варвара

Огонь мерцает и начинает дымить — признак того, что нужно добавить еще топлива. Я достаю из корзины щепотку навоза и добавляю ее к основанию костра, чтобы он тлел. Я держу Шасака, наклоняясь над костром, и при этом бросаю взгляд на вход в пещеру. Я не уверена, почему я это делаю, но когда я оглядываюсь, то вижу глаза, сияющие в щели между стеной пещеры и экраном для уединения.

Кто-то наблюдает за мной.

Я медленно, с трудом поднимаюсь на ноги и крепко прижимаю к себе Шасака. Я знаю, кто там, снаружи. Я знаю, чьи глаза наблюдают за мной снаружи пещеры, но не войдут внутрь. Два мэтлакса, которые совершили набег на эту пещеру и напали на мою пару, вернулись. Я чувствую прилив сил для защиты Шасака — и еще больший для Химало. Они больше не причинят вреда моей паре. Я им этого не позволю.

Я стараюсь двигаться медленно и подкрадываюсь к краю пещеры, где на каменном выступе висит мой пояс. Я вытаскиваю свой нож из ножен и крепко сжимаю его в свободной руке. Пусть они только войдут.

Внезапно Шасак чирикает, и этот звук громко разносится по маленькой пещере. Химало шевелится в своей постели, и снаружи я слышу ответное чириканье.

Глаза Химало открываются, и он смотрит на меня.

— Я знаю, — тихо бормочу я, высоко поднимая нож. — Они пришли за комплектом. — Я злюсь при этой мысли. Они оставили его здесь одного, грязного и без присмотра. Они не заслуживают того, чтобы у них был комплект. Я могу позаботиться о нем гораздо лучше, чем они когда-либо смогут. Теперь он мой.

Химало медленно садится. Он встает на ноги и протягивает ко мне руку.

— Отдай мне нож. У тебя есть комплект. Защити его, а я защищу тебя.

Я киваю. В этом мы будем единой командой. Я отдаю ему нож и прижимаю Шасака поближе к себе, отступая в глубь пещеры. Химало стоит перед нами, высокий и сильный, несмотря на повязку на лбу, и на мгновение я чувствую укол страха. Если по ту сторону экрана приватности будет ждать много мэтлаксов, ему понадобится нечто большее, чем мой маленький костяной нож.

— Будь осторожен, — шепчу я.

— Я буду защищать тебя, — говорит он мне. — Не волнуйся. — Он крепко сжимает нож и делает шаг вперед, затем отодвигает в сторону ширму для уединения.

Я делаю глубокий вдох.

Экран с грохотом отлетает в сторону, ударяясь о стену пещеры. Двое мэтлаксов, лежащих на снегу, отшатываются и шипят на нас, один прячется за спину другого. У того, что побольше, как я вижу, только один глаз.

— Это те же самые мэтлаксы, что и раньше, — говорю я Химало.

— Держись за костром, — предупреждает он меня и замахивается на них ножом. — Назад!

Они отступают на несколько шагов, но затем ждут, терпеливо зависая в снегу. Тот, что поменьше, поднимает голову и чирикает, и комплект у меня на руках отвечает. Тот, что поменьше, снова чирикает и делает шаг к Химало. Должно быть, это самка. Она низко пригибается к земле, язык ее тела говорит о пресмыкательстве и покорности. Но ее взгляд прикован ко мне и комплекту в моих руках.

Она хочет, чтобы мы вернули им комплект. Я крепко прижимаю Шасака к себе. Она не заслуживает его. Нет, если она оставляет его где попало.

— Они такие худые, — потрясенно бормочет Химало. — Так вот почему они пришли в пещеру? Они что, голодают?

— А это имеет значение? — Я чувствую чувство паники в своем животе. Шасак теперь мой. Они его не заслуживают.

Химало склоняет голову набок, изучая мэтлаксов, съежившихся у входа в пещеру.

— Они не уйдут. Они в ужасе, но не хотят уходить. Странно.

— Прогони их прочь. Заставь их уйти.

Он оглядывается на меня.

— Я не думаю, что они представляют угрозу. Помнишь, что сказала человек Ле-ла? Они помогли Рокану, когда он был ранен. У нас остались еще корни?

Я задыхаюсь.

— Я приберегаю их для Шасака. Ты не можешь их отдать.

— Будь благоразумна, Айша, — говорит Химало. Он опускает нож — но все еще держит его наготове — и протягивает мне руку. — Дай мне, пожалуйста, один из кореньев.

— Нет!

— Либо они люди, либо нет. — Он оглядывается на меня, и в его взгляде читается упрек. — Ты бы позволила матери и отцу Шасака умереть? Прямо здесь? Прямо сейчас? Когда они явно рискуют своими жизнями, чтобы вернуть его?

Но я не хочу возвращать его обратно. Я борюсь с беспомощным страхом и разочарованием, которые испытываю. Однако Химало прав; я не могу сказать, что Шасак — личность, а потом позволить его сородичам голодать, как животным в снегу. Я отхожу в дальний угол и роюсь в своем рюкзаке, вытаскивая один из немногих корешков, которые у меня есть. У меня их немного, и мне нужно будет поискать еще, и я чувствую, что защищаю свой маленький склад. Но я все равно передаю корень Химало, потому что знаю, что это правильный поступок. Я ненавижу, что это так, но я не могу быть жестокой.

Он низко приседает, его хвост совершенно неподвижен, и протягивает корень. Одноглазый бросается вперед и хватает его, затем отскакивает в сторону. Его самка остается, щебеча и съеживаясь. Она не интересуется едой. Она хочет получить свой комплект. Ее взгляд по-прежнему прикован ко мне и свертку в моих руках.