Наемник

– Объяснение вида «твои люди – тебе за ними и смотреть» кажется мне несколько натянутым… хотя и справедливым, – признал я. – Но почему именно сейчас?

– Кирилл, ты же неплохо соображаешь, – устало потерев переносицу, заговорил боярин. – Ну так подумай немного и попытайся сам ответить на этот вопрос.

– Хм, полагаю, это как-то связано с моим статусом пропавшего без вести, – заметил я. Тут и думать нечего.

– Правильно, – кивнул мой будущий тесть. – И не просто связано. В глазах цесаревича все выглядит так, словно я убрал Роговых с глаз долой, чтобы их не могли взять те же люди, что похитили тебя самого, и не смогли давить ими на тебя. Собственно, и с твоими ученицами мы проделали сегодня тот же финт.

– То есть? – не понял я.

– Кирилл… – печально покачал головой боярин. – Ты меня разочаровываешь. Вспомни, как мне пришлось мотать туда-сюда того же Аристарха, чтобы он не контактировал с Ольгой и случайно не пересекся с тобой, пока мы этот фарс разыгрывали? Думаешь, Громовым пришлось легче? Конечно, Гдовицкой сейчас вне обоймы эфирников, но кто знает, сколько еще наблюдателей может быть в их окружении. Да и Вербицкому пришлось несладко, правда, там было прикрытие в виде свиданий его дочери с Леонидом… но это столько мороки! А так тебя «похитили» – и мы убрали своих детей, как возможное средство давления на тебя, спрятали их куда подальше. И цесаревичу нечего возразить. Для остальных же твои ученики и подчиненные до сих пор живут затворниками в нашем костромском имении, пока ты валяешься в коме.

– А ведь ему захочется… – задумчиво произнес я.

– Кому захочется? Чего захочется? – не понял Бестужев.

– Цесаревичу. Возразить, – ответил я и пояснил: – Если Михаилу я так нужен, а ведь нужен, согласитесь? Иначе зачем ему устраивать такие пляски с бубном вокруг моей персоны? Так вот если я ему так нужен, он постарается выйти на «похитителей». И какой способ для этого будет самым простым? Ловить их на живца, то есть на то самое возможное «средство давления». Но вы увели у него из-под носа практически всю «приманку».

– Это да, – довольно кивнул боярин, но тут же посерьезнел. – И все-таки, Кирилл, пусть это спектакль и сплошная игра теней для цесаревича, но нельзя забывать, что кто-то действительно уничтожил Аркажский монастырь и кто-то же влез в наше больничное крыло в костромском имении. Так, может быть, мне и Леньку к тебе отправить, на всякий случай и во избежание, так сказать?

– Ага. И Алексея Громова заодно, – фыркнул я. – Не перегибайте палку, Валентин Эдуардович. Леонид – ваш наследник, так же как и Алексей наследник Громовых. Попытка их похищения для воздействия на меня приведет к тому, что все боярство станет на уши. Землю рыть будут, но похитителей отыщут, и уничтоживших Аркажский монастырь, люди не могут этого не понимать. Все же одно дело разнести в клочки старую безвестную крепость, о значении которой мало кто подозревает, и совсем другое – наступить на мозоль самой влиятельной части общества. Да и цесаревич не настолько заигрался в великого манипулятора, чтобы превращать наследников двух владетельных родов в наживку и доводить дело до ссоры с вами и Громовыми. Нет, он, конечно, может попросить вас оказать содействие, а вы можете ему отказать, поскольку это несет угрозу жизни наследника. Но действовать исподтишка, использовать их втемную в этом конкретном случае он не станет. Что же до неизвестной нам третьей стороны… это проблема эфирников. Вот пусть сами ее и решают.

– Не любишь ты их, – заметно успокоившись, усмехнулся Бестужев.

– Есть за что, – сухо отозвался я. – Пока ничего, кроме проблем, мне их игры и затеи не принесли. Так что пусть держатся подальше.

– Хм, а ведь Михаил может попросить содействия, апеллируя именно к тому, что это единственный способ тебя «спасти», – протянул боярин. – И что хуже всего, он вполне способен обратиться к Леониду и Алексею напрямую.

– Значит, ваша задача объяснить им всю опасность участия в этой бредовой постановке, – развел я руками, при этом чуть не столкнув пиалу с остывающим чаем. – Тем более что они оба в курсе реального положения дел.

– Но смогут ли они отказать цесаревичу? – вздохнул Бестужев.

– Валентин Эдуардович, я вас не узнаю, – покачал я головой. – Что, Леониду трудно будет продемонстрировать свою обиду на меня за то, что я так и не взялся толком за его тренировки? Плюс недовольство от моего романа с его сестрой… да мало ли что придумать можно? Про Алексея вообще молчу. Мы с ним никогда не были дружны, если не сказать хуже.

– Ну, насчет Громова я не переживаю. Он, как я успел заметить, парень себе на уме. А вот Леонид… после ваших приключений, прошедших на глазах Аристарха, убедить цесаревича в том, что мой сын не желает участвовать в твоем «спасении», будет непросто.