Наемник

Если Колль спросит, когда это произошло, придется сказать правду. Хотя тот может и не знать, когда случился прорыв под Белокамнем. Нет, должен знать. Если чистильщики не появились до того, как открылся прорыв, значит, отряд погиб в переходе. О погибшем отряде он наверняка слышал. Значит, день нужно сказать точный.

— Потом собралось вот такое же, со щупальцами, — Эрик снова поежился. — Парни попытались отбиваться, чтобы удержать это, пока люди купца уносили ноги, но клинки переломились, как гнилушки. И плетения не держались…

Колль, может, и не сопоставит расстояния, а вот Хаук неувязку заметит. Промолчит ли? Пока он изо всех сил защищал их с Ингрид, видимо, в благодарность за Аделу. Но как далеко он готов зайти? Впрочем, в любом случае втягивать его в открытое противостояние с чистильщиками нельзя. Им с Ингрид что — открыли проход и поминай как звали. А Хауку со своими людьми никуда не деться. Чистильщики вовсе не бессмертны, но Эрик совсем недавно на собственном опыте убедился, что за погибших придут мстить.

— Но у одного парня меч не сломался, он рубил щупальца, ну точно как ваши люди. Гуннар был охотником на одаренных, и меч носил из небесного железа.

— Что такое небесное железо? — спросил Хаук.

— Ты якшался с охотником? — одновременно с ним удивился Колль.

Эрик в который раз порвал плетение, потянувшееся к разуму Хаука. Незачем кому попало знать, что у него амулет. Он откажется его снять, и начнется свара. А еще проще подчинить кого-то другого — людей в лагере много — и заставить напасть на господина, поставив того перед выбором, сражаться ли с собственными людьми или покориться и снять амулет. Пусть лучше чистильщик думает, что дело лишь в одном строптивом одаренном.

— Небесное железо, это… — Он растерянно улыбнулся. — Ну, небесное железо. Падает с неба. Очень редкое. Охотники за одаренными считают, что у него какие-то особые свойства… я не вдавался в подробности, точнее, он сам особо не рассказывал. — Эрик повернулся к Коллю. — Гуннар же не за мной охотился, чего бы с ним и не водиться. Отличный парень, таких мало.

Воспоминание снова кольнуло. Зря он открыл правду. И сам не отболтался, и другу жизнь испортил. Наверняка ничем хорошим это не кончилось…

— Словом, его меч тварь рубить мог. И то, что отрубленное падало, можно было жечь, как вы сегодня.

— То-то ты саму тварь поджечь пытался.

— Так я ж не вы. Перетрухнул до полусмерти и все позабыл со страху. Потом уже, когда отошел немного, вспомнил. Ну и подхватил чужой меч, поняв, что плести уже не могу почти… гадость редкостная это ваше небесное железо. Получается, не врут охотники. Особые свойства в самом деле есть: тварь, вот, его не разъедает.

— Есть, — кивнул Колль. — Но об этом… Вы не устали? — с деланной вежливостью спросил он Хаука. — Скоро новый день.

— Я всегда поднимаюсь ни свет ни заря, — словно бы не заметил намека тот. — И если уж вы взялись допрашивать моего человека — я, правда, так и не понял, по какому праву, но раз он не возражает, то пусть — я должен при этом быть и внимательно слушать.

Тем более, что сам Хаук еще Эрика не расспросил как следует. А тут за него, считай, всю работу сделают. А что «его человек» врет как сивый мерин, так он и самому Хауку бы всей правды не открыл.

— Рыбак рыбака… — буркнул Колль. — Что господин, что наемник бараны упрямые. Дальше?

— Что дальше? — не понял Эрик. — Дальше ты сам все видел.

— То-то и оно, что видел. Какого рожна ты влез, если, говоришь, перетрухнул?

— Так ты же сам приказал!

Чистильщик усмехнулся.

— Еще скажи, не подумал не подчиниться.

— Почему не подумал? Подумал, конечно. Но эта тварь больно уж жуткая. А ты сказал, что нам всем конец, если что.

— И ты поверил с полуслова.

— Слушай, что ты от меня хочешь? Не помог — было б плохо, помог — опять неладно. С чего бы тебе было врать?

— А с чего бы тебе было лезть на рожон? — не унимался чистильщик.

— Да с того, что меня Лейв на целительные плетения натаскивал. Да так натаскивал, что до сих пор сперва сделаю, потом подумаю. И с того, что я болван редкостный… что мы выяснили где-то с час назад. Раненому хотел помочь, как там его… Вам-то явно не до того было. Помог, мать вашу, уже язык весь отболтал, оправдываясь.

— Помог… — медленно произнес Колль. — Его должны были сожрать.

— Так я виноват в том, что его не сожрали? — всплеснул руками Эрик. — Еще в чем я виноват? Может, и тварь я призвал?

— Из грудной клетки тварей не вытащишь.

— Да с чего бы? Плетением — просто. Как, например… — Он шевельнул уголек, подтаскивая ближе, и снова оттолкнул в костер.

— Омертвение, которое вызывают твари, ничем не остановить. А, значит, не остановить и кровотечение, не за что зацепиться. Викар должен был истечь кровью.

— Вот заладил, должен был, должен был… Чего б его не остановить? Иссечь в пределах здоровых тканей, например.

— За грудиной? Ты издеваешься?