Наемница из клана Прайд

Моя же задача сводилась к технической диагностике каждого проклятого с помощью анализатора и диаграммного сканера. С этой работой справилось бы любое существо, хоть немного да смыслящее в аналитических киберустройствах. Пока Райвен общался с пациентами и проводил осмотр, я сканировала их тепловые диаграммы, снимала слепок ауры и отпечаток энергии, на которые впоследствии опирался Райвен при выборе способа нейтрализации проклятия.

С родовыми и смертельными проклятиями дела обстояли куда сложнее, чем с бытовыми. Для этих видов проклятий требовалась более обширная диагностика, более длительное лечение от суток до нескольких лет и даже десятилетий, да и само выявление проклятий занимало кучу времени. Не говоря уже о том, что все существа по-разному реагировали на печальный диагноз. Многие начинали рыдать после слов Райвена: «Мне очень жаль, но ваше проклятие неизлечимо». Другие впадали в ступор. Третьи и вовсе отказывались верить словам лекаря или же приходили в бесконтрольную ярость, плавно перетекающую в истерику, а затем и в апатию.

В былые времена все проклятия регулировались законом. Никто не имел права причинить вред другому существу — ни физический, ни магический, ни ментальный — теперь же все иначе. Закона о запрете использования проклятий больше нет. Каждое существо, наделенное магией, может навредить кому угодно.

Кому угодно, кроме демонов.

 ***

Спустя тридцать часов непрерывной работы с проклятыми, я однозначно убедилась в одном — под жизненный ритм Райвена совершенно невозможно подстроиться. Он живет на пределе своих возможностей. Дела оппозиции, постоянные переговоры с Межрасовым Управлением касательно мигрантов, работа в клинике в качестве лекаря, работа в клинике в качестве руководителя. И так двадцать четыре часа в сутки с очень редкими перерывами на двухчасовой отдых — ему больше не требовалось — и прием пищи. Подобный ритм способны выдержать только охотники… и еще, наверное, нечисть. Я же к нечисти никакого отношения не имела, а потому на тридцатом часу работы начала путаться в диаграммах от усталости.

И, естественно, Райвен это заметил.

— Думаю, — усмехнулся он, отбирая у меня анализатор, — на первый раз с вас более чем достаточно.

Я беспрекословно подчинилась. Не хочу ничего напутать сверх меры.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась с ним, падая на кожаный диван в одной из лабораторий, где уже битый час Райвен пытался установить разновидность проклятия, наложенного на умирающую магиню. Я тоже долгое время возилась с ее искаженной диаграммой, отмечая на ней все подозрительные маркеры, указывающее на магическое влияние извне, но никакого результата это не принесло. А еще два «милых», к счастью, неразговорчивых андроида составили нам компанию в лаборатории, также стараясь вычислить разновидность смертельного проклятия, от которого страдала юная магиня. Без точного диагноза проклятие нейтрализовать нельзя — если выбрать неверный способ лечения, то ситуация может сильно усугубиться и за доли секунды обрести летальный характер.

Прошло еще полтора часа, прежде чем у Райвена получилось установить диагноз. Я в полусне наблюдала за его действиями. Закончив с диагнозом, он отпустил андроидов и стремительно покинул лабораторию. Вернулся минут через сорок… еще более уставший, чем был до этого. Неудивительно. Каждое магическое воздействие с целью нейтрализации проклятия отнимало у него силы.

— Как магиня? — спросила я, когда Райвен зашел в лабораторию.

— Выживет, — пообещал он и, подойдя ко мне, протянул горячий кофе в высоком крафтовом стакане. — Ей повезло. Проклятие можно снять.

— Спасибо, — поблагодарила я за кофе. — Заряд энергии мне сейчас точно не помешает.

Райвен устроился рядом, рухнул на диван, прижимаясь затылком к мягкой спинке и

закрывая глаза.

— А вам, — намекнула я, — не помешает хороший отдых.

— Мы уже это вроде обсуждали, — усмехнулся он. — И решили, что я не умею отдыхать.

Пожав плечами, флегматично заметила:

— Никогда не поздно научиться.

— В моем возрасте поздновато менять привычки.

— Да ладно! Четыре сотни лет для высокородного охотника? — я фыркнула. — Это смешной возраст.

— Охотники умирают рано, — напомнил Райвен печальный факт. — Я не встречал ни одного высокородного, дожившего до старости.

Я положила ладонь ему на плечо.

— Вы будете первым представителем своей расы, кто покинет этот бренный мир в преклонном возрасте.

 — Вопреки статистке?

— Вопреки всему.

Райвен открыл пронзительно светлые глаза и внимательно посмотрел на меня.

— Почему вы еще здесь, мисс Прайд? — задал он весьма странный вопрос.

— Я же обещала составить компанию скорбящему охотнику. — Я сделала глоток кофе и улыбнулась. — Помните?

— Не в этом дело. Просто работать с проклятыми тяжело. И в физическом, и в психологическом смысле. Подобной работе приходится отдавать много времени, сил и эмпатии, а вы привыкли заботиться только о себе — это не упрек, я понимаю, что иначе вы бы не смогли выжить. Тем не менее я был почти уверен, что вас хватит часа на два, а после вы сбежите.