Нагие и мёртвые

 Хороший взвод... для чего? Чтобы действовать немного лучше в системе, которую он презирал и внутренний механизм которой открыл перед ним Каммингс? Действовать потому, что данным взводом командует он, что взвод - предмет его забот? Но это типичный подход собственника. И элементы такого подхода с его стороны налицо. Патернализм! "Правда состоит в том, что он не готов для нового общества Каммингса, в котором все пускается в обращение и ничто не является собственностью", - подумал Хирн и улыбнулся.

 Ладно, разобраться во всем этом он сумеет позднее. Пока же важно одно: для него так будет лучше. Ему понравилось большинство людей во взводе, понравилось сразу и инстинктивно, и, как это ни странно, ему захотелось понравиться им. Пользуясь приемами, которые Хирн подсознательно перенял от некоторых офицеров и своего собственного отца, он даже попытался дать понять им, что он, мол, свой парень. Существовал определенный метод установления дружеских отношений, которым легко пользоваться в отношениях с американцами. Можно было прикинуться другом и оставаться в глубине души сволочью. Хирну хотелось пойти даже немного дальше.

 Зачем все это нужно? Чтобы доказать что-то Каммингсу? Хирн задумался ненадолго, а затем решил, что все это чепуха. К черту самоанализ. Раздумья никогда не приносят пользы, если у тебя нет глубоких знаний, а он, Хирн, находился во взводе слишком короткое время, чтобы делать какие-то выводы.

 Прямо под ним, лежа на двух соседних койках, разговаривали между собой Ред и Уилсон. Хирн спустился вниз в трюм. Он кивнул Уилсону.

 - Ну как твои ребята? - спросил он. Примерно час назад под общий смех Уилсон взобрался на борт катера и уселся там на корточки по большой надобности.

 - Неплохо, лейтенант, - тяжело вздохнув, ответил Уилсон. - Буду благодарить бога, если завтра у меня все обойдется.

 - Нет такой болячки, от которой не избавил бы галлон болеутоляющего средства, - пробормотал Волсен.

 Уилеон покачал головой, добродушное выражение его сменилось озабоченностью, явно не соответствовавшей нежным чертам его лица.

 - Надеюсь, что тот дурак доктор окажется не прав и мне не придется оперироваться.

 - А что с тобой? - спросил Хирн.

 - Болит до чертиков внутри, лейтенант. У меня там скопился гной, и доктор сказал, что придется оперировать. - Уилсон снова покачал головой. - Я никак не пойму, - тяжело вздохнув, продолжал он, - мною раз я подхватывал триппер и вылечивался. Ведь его вылечить - раз плюнуть.

 Катер закачался на волнах, и Уилсон закусил губу от внезапной боли.

 Ред закурил сигарету.

 - Ты веришь этим мясникам?.. - Он сплюнул за борт, посмотрел, как плевок мгновенно исчез в пене забортной струи. - Врачи только и знают давать пилюли да хлопать тебя по плечу для успокоения, а когда попадают в армию, то у них и вовсе остаются только пилюли.

 Хирн засмеялся.

 - Это ты, Волсен, по своему опыту судишь? - спросил он.

 Ред ничего не ответил. Снова тяжело вздохнув, Уилсон произнес:

 - Плохо, черт возьми, что нас послали сегодня. Когда требуется что-то делать, я всегда готов. Назначайте меня в наряд, посылайте в разведку - это не имеет значения, только не хочется болеть, как сегодня.

 - Ничего, поправишься, - подбодрил его Хирн.

 - Надеюсь, лейтенант, - согласился Уилсон. - Я по натуре не лентяй, любой скажет, что я работаю, а не валяю дурака, но в последнее время эта болячка заставляет меня думать, что я никуда не годен, не могу делать того, что делал раньше. - В такт словам Уилсон махал рукой, и Хирн заметил в лучах солнца рыжеватые волосы на запястье. - Может, в последнюю неделю я и вынужден был немного повалять дурака, так что Крофт меня совсем заел. Тяжело сознавать, что друг, с которым прослужил в одном взводе два года, считает, что ты увиливаешь от работы.

 - Успокойся, Уилсон, - пробормотал Ред. - Я скажу этому заразе рулевому, чтобы поаккуратнее вел катер по волнам. - Рулевой катера был одним из солдат саперной роты. - Я скажу ему, чтобы он высадил тебя поаккуратнее.

- В голосе Реда прозвучал сарказм, даже какое-то, презрение.

 До Хирна дошло, что Волсен не сказал ему ни слова за все время его разговора с людьми. А почему Уилсон рассказывает ему, Хирну, все это? Для оправдания? Хирн этого не думал. Все время, пока Уилсон говорил, его голос звучал как-то абстрактно, будто он сам себе объяснял что-то. Уилсон вел себя так, будто Хирна и не было рядом, а Волсен, казалось, презирал его.

 Ну и черт с ними. Нечего им навязываться. Хирн потянулся и зевнул, а потом сказал:

 - Спокойнее, ребята.

 - Хорошо, лейтенант, - пробормотал Уилсон.

 Ред ничего не сказал. Он устремил свой сердитый и раздраженный взгляд на Хирна, снова взбиравшегося по трапу в рулевую рубку.

 Крофт кончил точить нож и, пока Хирн и Уилсон разговаривали, прошел к укрытому месту у носовой сходни. Стэнли, поняв, что там можно лучше укрыться, последовал за ним. Действительно здесь было намного удобнее: хотя днищевая обшивка намокла, борт в носовой части был повыше, брызги скатывались к корме, и луж не было. Стэнли без умолку болтал: