Наглый. Дерзкий. Родной

– Хочу.

– Иннокентий, а где вы работаете? – продолжала я.

– Я? В здравоохранении.

– Кем?

– Охранником, – сдал брата Эдуард, – Катерина, а хочешь…

– Не хочет, – перебил его Иннокентий, – охранником, Катерина Романовна. Да к черту сантименты, предлагаю перейти на «ты». После того, что сегодня между нами было…

– Кеша, ты вторую жизнь на помойке нашел, поэтому такой смелый, да? – взмахнул руками Эд. – И что сегодня между вами было?

– Мы породнились душами, я открыл в себе предрасположенность к парикмахерству. Подумываю пойти учиться. Катерина, ты обучаешь?

– Тебя – легко. Даже в салон к себе возьму на работу.

– Вот. Учись, малой!

– Чему? Кокетничать с женщиной брата?

– Я не твоя женщина, – напряглась я.

– Какие наши годы, Катерина, – нагло подмигнул мне Эдуард, развернувшись всем корпусом, – а я целеустремленный и заботливый.

– И хозяйственный, – поддакнула я.

– И ручной, как граната, – Эдуард наградил меня широкой улыбкой.

– Куда дальше? – отвлек нас Иннокентий.

– Здесь налево, а потом прямо, – пояснил ему Эдуард и достал мобильный, – алле. Что там? Уже упоил? Ну ты талантище, Гриша! Едем уже, жди. Пои дальше, Катерине Романовне еще машину чинить сегодня. Давай.

Он сбросил вызов и отчитался:

– Синявки синие, справимся быстро.

– Вы оба меня пугаете, – призналась я.

– Катя, слово даю, все синявки выживут, – приложил ладонь к груди Эдуард, – и вообще, мы спецы. Гриша в запой уводит, мы выводим, схема отработанная и деньги не лишние.

– Какие деньги? – не поняла я.

– Мы ж все не бесплатно, Толик гонорар выдал и все расходы оплатил.

– О боже!..

– Хочешь жить – умей вертеться, – назидательно сообщил Эдуард.

Я прикрыла глаза, умоляя свое спокойствие вернуться. Поняла, что у меня задергались оба глаза, и постаралась отпустить ситуацию.

– Если что – меня с вами не было, – отрезала я. – Не дай бог в соучастники запишут, сидеть еще с вами.

– За что сидеть-то, Кать? – не понял Эдуард. – Нет тела – нет дела. А у тебя там бетона завались. Катя, не бледней, я пошутил. Мантру вспоминай, давай, про единорогов. Может, выпьешь?

– Может, – согласилась я, – я ваш креативный беспредел трезвая смотреть не хочу.

– Катерина, а у тебя проблем с алкоголем нет? – подозрительно уточнил Эдуард. – А то, может, и тебя подкодируем?

– Эд, у меня на стройке бетона завались, – напомнила я.

– Я в деле, Катерина, – хмыкнул Иннокентий, – пойду соучастником. Приехали.

Глава 15

Я, кряхтя, выбралась на улицу и услышала пение с заднего двора. Кто-то громко выводил песню про черного ворона, который вьется над головой.

– О, Гришаня старается, – развеселился Эдуард, разминая плечи. – Пошли? Катя, все будет хорошо, ты со мной. Обещаю, что я тебя в обиду не дам.

– И я, – поддержал брата Иннокентий.

Эдуард встал так, чтобы оказаться между нами, а старший насмешливо хмыкнул и пошел вперед.

– Кать, давай руку, – предложил Эдуард.

Я гордо отказалась и потопала на голоса. Свернула за угол и присвистнула. Вся бригада собралась за импровизированным столом, во главе которого сидел парень и горланил песню.

Кто-то, мечтательно положив подбородок на кулак, слушал, кто-то подпевал, но скучно не было никому. Рядом с Григорием сидел злой, потому что трезвый, прораб и смотрел на представление.

– А вы подготовились, – уважительно заметила я.

– А то! Мы все делаем на совесть, – подмигнул мне Эдуард и под шумок положил ладонь на талию.

Я постаралась сбросить его руку, но Эд держал крепко.

– Хозяйка приехала, – испуганно икнул один из строителей.

Все притихли, а слово взял Иннокентий:

– Хозяйка вам добавки привезла, за ее счет гуляем, парни. Это вам в благодарность за хорошую работу.

Я мгновенно стала любимицей всех присутствующих алкоголиков. Меня пригласили за стол, усадили, заботливо налили мне в пластиковый стаканчик огненную жидкость и наполнили пластиковую тарелку бутербродами с колбасой.

А кто-то заботливо добавил в нее огурец. Свежий. Один. Видимо, от сердца оторвал, с таким видом делился.

– За хозяйку, – мгновенно нашел повод выпить Григорий и подмигнул Эдуарду, который сидел рядом со мной и незаметно поменял мой стакан на другой.

– Вы туда что-то подсыпали? – ахнула я.

– Нет. Просто мне не нравятся пьяные женщины, – мило улыбнулся Эдуард.

– А с чего ты взял, что я хочу тебе понравиться? – сузила я глаза.

– За Родину! – гаркнул Эд, поднимая стаканчик в воздух и тем самым сделав вид, что моего последнего вопроса не слышал.

Все снова выпили, когда включился старший:

– За Сталина!

За Сталина выпили даже те, кто за Родину не пил.

– За Изольду Карповну! – поддержал общее безобразие Иннокентий.

– Хорошая была женщина, – душевно поддержал его один из алкоголиков.

– Эд, что вы делаете? – шепнула я ему на ухо.

– Доводим до нужной кондиции, – пояснили мне. – Потерпи немного, уже темнеет, скоро начнем.

– Что начнем?

– Кодировку.

– А кто после пьянки тут все убирать будет?

– Трезвые синявки. Завтра проснутся и сами порядок наведут.

– А спать они будут где?

– В доме.

– Там даже окна еще не вставили!

– Так лето же, не замерзнут. Быстрее в себя придут. Кать, не переживай, здесь Толик, он трезвый.