Наглый. Дерзкий. Родной

Я потянулась за своим стаканом, сделала большой глоток и поперхнулась. Выпучила глаза и задышала ртом. Я перепутала стаканчики и вместо воды хапнула слабо разбавленный спирт.

– Дыши носом, Катя, – разволновался Эдуард, – носом! На, закуси.

И протянул мне тот самый огурчик.

Я жестом отказалась, закрыла рот и постаралась дышать. Утерла слезы и жалобно уточнила у Эдуарда:

– Ты точно туда ничего не подсыпал?

– Точно, – совершенно серьезно ответил он. – Ты как? Жива?

– Не уверена.

– Иди сюда, – Эд, не спрашивая разрешения, притянул меня к себе, уложил мою голову себе на плечо и расслабился, иногда поглаживая по волосам.

Сопротивляться сил не было. Я выдохнула и стала рассматривать «младшего». Двое старших были удивительно похожи. Оба крупные с наглыми голубыми глазами, богатырским размахом плеч и гренадерским ростом, Григорий на их фоне выглядел немного дистрофично. Худой, жилистый, и мне показалось, что высокий. Его карие глаза немного затуманились от принятого алкоголя, а пухлые губы так и норовили разъехаться в широкую улыбку.

На Эда он был похож примерно как бобер на енота. Хотя сказали же, что подкидыш…

Боже, я с этой семейкой раньше времени сойду с ума.

Рабочие уже достаточно захмелели, на улице стремительно темнело, а Эд поднялся, помог мне принять устойчивое положение и заботливо уточнил:

– Ты как? Не упадешь?

– Нет, – буркнула я и махнула рукой.

– Я щас.

Трое «братьев» незаметно испарились, а мне вдруг стало неуютно в компании нетрезвых мужчин.

Странно, но, когда Эд сидел со мной, у меня даже тени страха не возникало. Было тепло, уютно и спокойно.

Я заерзала на старой лавке и постаралась не отсвечивать, осматривая пьяную компанию.

Недолго. То, что случилось дальше, просто ввело меня в ступор.

Ко мне подошел Гриша, сел рядом и протянул руку:

– Гриша. А ты Катя. Не бойся и ничего не спрашивай.

И этот деятель напялил мне на голову шапочку из фольги! Чуть прижал, чтобы не упала, критически осмотрел и кивнул своим мыслям.

А затем надел на себя точную ее копию.

– Не снимай пока, – шепнул он.

– Эт-то чт-то? – я начала заикаться.

– Сейчас узнаешь, – шкодливо подмигнул мне Гриша и подвинулся поближе. – Эд сказал, что если с тебя хоть волос упадет, то меня в бетон закатают. Так что держись меня.

– Вы что задумали?

Ответить Гриша не успел. Я вздрогнула, когда над нами засиял свет прожекторов, а потом громко заиграл… Я прислушалась и открыла рот. Гимн СССР!

Алкоголики напряглись и попытались найти источник звука. Наиболее патриотичные даже встали и приложили ладони к груди.

В тот момент я очень порадовалась, что перепутала воду со спиртом, да и в шапочке из фольги в этом дурдоме я чувствовала себя вполне уверенно.

Из темноты медленно вышли двое в балахонах. На голове одного была маска пришельца – зеленая, с вытянутыми глазами, а уши, как у Шрека.

Я поперхнулась воздухом, когда заметила второго. Тот же балахон, только на голове детская маска Пятачка из мультфильма.

В руках Пятачок нес клизму советского образца, держа ее перед собой подобно святыне.

Алкоголики смотрели на них во все глаза и стремительно роняли челюсти. Подозреваю, что не убежали они только потому, что обалдели от происходящего.

А двое креативных миланских коней под масками развлекались вовсю.

Они медленно подошли к первому алкоголику. Тот, кто был в маске пришельца, положил ладонь на плечо пьянчуги и пророкотал, перекрикивая гимн:

– Пил?

– Да.

– Пятачок, клизму!

– Не надо! – натурально испугалась жертва беспредела братьев.

– Больше не пей. Еще раз пьяным увижу – за Пятачка не отвечаю. Понял?

– П-п-п-п… – закивал пьянчуга.

– Вы кто? – спросил самый стойкий у братцев.

– Джедаи, не видишь? – замахал клизмой у него перед носом Пятачок.

Я закусила губу, ибо не знала, смеяться или плакать. Алкоголики тоже ничего не поняли, а братцы пошли по кругу, пытаясь клизмой посвятить каждого в свой орден.

Все алкоголики клятвенно обещали больше ни капли в рот, пошатываясь, словно одинокие березки на ветру. Кто-то трезвел на глазах, пытаясь понять – это коллективная белочка нагрянула или действительно пришельцы-меломаны.

Дошли до нас и остановились. Григорий мгновенно стал той же кондиции, что и остальные жертвы беспредела, поднялся, пошатнулся и задиристо выдал:

– Пил, пью и буду пить!

Ударил себя кулаком в грудь и громко икнул.

– Он нам подходит! – громогласно решили «инопланетяне».Подумали и подхватили Григория под руки. Тот демонстративно сопротивлялся, но «джедаи»-пришельцы крепко его держали.

– Я слишком молод, чтобы быть джедаем! – вопил Григорий, пока двое тащили его в темноту.

Я боялась, что пьянчуги сейчас соберутся с силами и коллективно сами добавят плюшек «джедаям», но, кажется, братцы все-таки упоили их в дюндель.

Григория увели, свет отключился, музыка стихла, и воцарилась мертвая тишина.

А потом все взгляды остановились на мне, которая все еще сидела в шапочке. Из фольги, да…

Я натянуто улыбнулась, еще не зная, что это была только первая часть Мерлезонского балета.

Дальше вернулись братцы, но уже в привычных нарядах. Посчитали по головам алкоголиков и…

– Гриша, где Гриша?!

– Они украли Гришу!