Наглый. Дерзкий. Родной

– Мужики, как дети, в любом возрасте, – вздохнула бабушка. – Девоньки, садитесь, попейте чайку.

Мы уселись за стол, наелись вкуснейшей кулебяки и переглянулись, когда Федя снова убежал разделять все тяготы сопротивления с Робертом.

– Я сейчас, – подмигнула я. – Бабушка Липа, а где можно нам в водяные пистолеты поиграть?

– Да прямо во дворе, вон с той стороны, где у меня деревья, листочки заодно польете. Курочек я в курятник загнала, играйте спокойно. Я, девоньки, вообще люблю, когда у меня тут многолюдно, шумно, детки смеются. Мои внуки раньше каждые выходные приезжали, а сейчас взрослые уже, работают. Трое у меня, два внучка и одна внученька. Раньше на все лето ко мне, каждые выходные, шумно было, весело. Я с пирогами ждала, а ругалась всегда для виду только. А сейчас раз в месяц заедут ненадолго, но хоть звонят, мобильный мне купили, чтобы на связи была. Скучаю я по ним. Но, может, еще правнуков понянчить успею, как думаете?

– Обязательно успеете, – улыбнулась я.

Подошла к бабушке Липе, обняла ее и пошла в нашу временную комнату. Достала большую сумку, расстегнула замок и выудила на свет божий бластеры, которые стреляли небольшими водяными струями.

Игрушка была неприлично дорогая, но продавец клялся и божился, что суперкрепкая и надежная как швейцарские часы.

– Ого какая, – всплеснула руками Аврора.

Подруга взяла один из бластеров, примерила в руках и хмыкнула:

– Я бы в детстве за такую игрушку Родину продала.

– Сейчас все для детей, были бы деньги, – согласилась я. – Ну что? Пойдешь с нами в пистолетики играть?

– Спрашиваешь? – развеселилась Аврора.

Мы взяли все пять бластеров, уточнили у бабушки Липы, где можно набрать в них не ледяной воды. Нам указали на две бочки, стоящие недалеко от курятника, и мы важно отправились заряжать наше оружие.

Роберт объяснял Федору, как нужно ставить палатку, эмоционально размахивая рукой с зажатым в ней небольшим молоточком. Леванович заметил нас, и глаза его загорелись. Федор издал победный крик индейца и побежал к нам:

– Мои бластеры!..

– Предлагаю устроить водное сражение, – подмигнула я. – Ты с нами?

– Конечно, – согласился сын и… забрал у меня два бластера.

Одним поделился с тренером, второй оставил себе и покорно встал в очередь у бочки с водой.

– Я воюю за маму, – важно сообщил сын Роберту.

– Молоток. Подрастешь – кувалдой станешь! – оценил порыв сына защитить мать Роберт.

Они с Авророй вели молчаливую дуэль взглядами, пока я наполняла резервуары с водой в бластерах. По заверениям производителя, в каждый помещался ровно литр.

Наконец, все орудия были заряжены, Федор произвел первый залп в воздух, восхитился работой новой игрушки и принялся давать указания.

– Вот линия, – важно показал сын на лежащий на земле шланг, – та сторона тренера, эта наша.

– Не пройдет теперь войско темное, – засмеялся Роберт, подкидывая в руке бластер, – не проскочит зверь лютый. И даже муха не пролетит!

– На абордаж, – взял на себя командование своим женским войском Федя, – в укрытие!

А дальше началось форменное безобразие, потому как Роберт Леванович решил напасть вероломно и без предупреждения, окатив водой нас всех по очереди, в ответ был атакован сразу из трех орудий и больше слабоумием и отвагой не страдал. Он соорудил себе укрытие из старого столика, спрятался за ним и стрелял прицельно.

– Окружить его! – вошел во вкус мой ребенок и первый побежал в атаку.

Мы с Авророй переглянулись, засмеялись и побежали за Федей.

Роберт, поняв, что преимущество не на его стороне, улепетывал от нас по всей разрешенной для водяных боев территории, метко отстреливаясь, когда кто-то из нас подходил слишком близко.

Сражение закончилось внезапно, когда у всех участников закончилась вода в бластерах. Объявив временное перемирие, мы снова направились к бочке, чтобы пополнить запасы и продолжить спонтанное веселье.

Мы все насквозь промокли, у меня с волос по лицу стекали капли воды, а одежда липла к телу, но ничто не могло нас остановить. Даже мы с Рори вошли во вкус и от души веселились, вспомнив детство.

Тело отреагировало первое. Сердце забилось в горле, а щеки запылали. Я подняла голову и окаменела.

Матвей стоял невдалеке, с интересом рассматривая наш миленький отряд сопротивления революционно настроенному Роберту, который требовал, чтобы его бластер зарядили первым, потому что, видите ли, в нашем отряде численное преимущество.

Он спрятал руки в карманы легких синих шорт, а глаза – за стеклами темных очков, но я знала их выражение. По коже пробежали мурашки, и она вдруг стала очень чувствительной. Настолько, что капля, стекающая по ноге, заставила вздрогнуть.

Роберт первый заметил мою заминку, обернулся, возвел очи к небу и осторожно потеснил меня от бочки, не преминув шепнуть на ухо:

– Бери и пользуйся, парень влюблен, как я в Рори. Гордость, Катерина Романовна, здесь неуместна!

– Роберт Леванович, заряжайте бластеры, – пробурчала я.

– Мотя, а ну, марш ко мне! – гаркнул сводник Багров. – Давай, давай, мне необходимо подкрепление. Скиртач, типун тебе на пис… – Роберт осекся и покосился на Федю. – Отвисни, я тут один за всех страдаю.