Наглый. Дерзкий. Родной

– Ты Стаса больше слушай, он наговорит. Взрослая жизнь и так слишком сложная, чтобы ограничивать детство бесконечными запретами. Ты его любишь, это видно, а первая потребность любого ребенка – именно любовь, понимание и принятие.

– Давно ты стала психологом? – с улыбкой поинтересовалась я.

– Изучаю матчасть, – загадочно ответила Рори.

– Рожай, вижу – готова, – благословила я с улыбкой.

Аврора опустила голову и покраснела. Некоторое время мы шли молча, думая о своем, пока подруга не вспомнила:

– Значит, твой Матвей с Кириллом и, видимо, Левой, работают в турагенстве.

– Бабушка Липа так сказала. Думаешь, Кирилл стал бы ей врать?

– Тогда наша версия с государственной тайной отметается.

– И остается та, где Матвей – обычный врун, – тяжело вздохнув, резюмировала я.

– Кать, ну в остальном он говорил правду, – вступилась за него Рори.

– И ты, Брут? – возмутилась я.

– Я же видела, как он на тебя смотрит. И не просто смотрит, а предпринимает шаги к сближению, пытается подружиться с Феденькой, а это дорогого стоит. Помнишь, у тебя был один ухажер, который пропал, когда узнал, что у тебя есть сын?

– Да у нас было-то всего одно свидание, – отмахнулась я. – Ро, ты на чьей стороне?

– На твоей. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

– С вруном?

– Может такое быть, что он сначала соврал, а потом влюбился и теперь пытается исправить все? Кать, подумай. И Роберт на его стороне… Просто так защищать кого-то он бы не стал, открутил бы уши, и все дела.

– Мне нужно подумать, – промямлила я.

Мы молча дошли до сельского магазина – обычное одноэтажное здание с огромной вывеской «Продукты». Деревянная дверь была распахнута настежь, а на входе висел старый тюль, призванный защитить продавца и товары от мух.

Рядом на перевернутом металлическом ведре сидела старушка в платочке и продавала цветы, расставленные в пластиковые ведра.

Мы с Рори вошли внутрь и под любопытные взгляды продавщицы достали список.

– Какие барышни у нас тут, – галантно пропел дедушка, стоящий у прилавка.

На вид ему было лет шестьдесят, но взгляд выдавал в нем бывшего дамского угодника и повесу. Голубые глаза потускнели, но в глубине зрачков все еще горел задорный огонь.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровались мы.

– Я дед Митя, – представился мужчина, – а вы откуда будете, милые?

– Мы на выходные отдохнуть приехали, живем у бабушки Липы, – объяснили мы.

Аврора отдала продавщице список, и та лениво отправилась собирать нам провизию, после каждого пункта заглядывая в листочек.

– Очаровательные барышни, – пропел дедуля. – Городские?

– Да.

– Всегда говорил, что самые красивые женщины живут в городе, да, Любка?

– Дед Митяй, иди ты! – отмахнулась продавщица.

Я спрятала улыбку, а дед Митя ушел на улицу.

Мы с Рори сложили все покупки в пакет и не спеша направились обратно, но не успели выйти на улицу, как нас перехватил деревенский мачо.

– Это вам! – галантно пропел он, выдавая каждой по букету, купленному у бабули, которая торговала у входа. – Самым красивым барышням самые красивые цветы.

– Не нужно, – попытались откреститься мы.

Дедушка Митя мягко, но настойчиво всучил нам букеты ромашек, подмигнул и утопал в противоположную сторону.

– Думаю, дед Митя разбил немало сердец у местных жительниц, – засмеялась Аврора.

– Уверена, что молодость у него была бурная, – согласилась я.

До нашего дома шли, весело переговариваясь и обсуждая дедушку Митю. У самых ворот бабушки Липы нас ждал сюрприз: Матвей сидел на лавочке в обнимку с другим букетом и явно поджидал нас.

Рядом паслась та самая коза, плотоядно поглядывающая на букет в его руках.

– Катя! – подскочил Матвей, когда заметил наше приближение.

– Я вас оставлю, – со смешком сообщила Аврора, утекая в дом.

Матвей посмотрел на букет в моих руках и нахмурил брови.

– Не, ну тебя, Катерина, ни на минуту оставить нельзя, – возмутился он, – уже кто-то букеты дарит. Катерина, ты не спрашивала, у кого каску еще при рождении снесло?

– Спрашивала, – согласилась я, – но тебе не скажу.

– Так я сам узнаю, – оптимистично решил Матвей, размахивая букетом в воздухе и нервируя этим козу, стоящую у него за спиной.

– Матвей, я свободная женщина, имею право принимать букеты от мужчин, – махнула я рукой.

– Я тебе тоже букет собрал, даже несворовал, Кать. Вот, одуванчик полевой, лекарственный, – очаровательно улыбнулся он, – а если прогуляться со мной пойдешь, я тебе расскажу, как мы с Левой у соседа самогон тырили.

– О господи, – вздохнула я и напряглась.

Та самая индифферентная коза медленно двигалась в сторону Матвея, а когда он опустил руку с букетом, решила, что это приглашение, и принялась с аппетитом объедать цветочные головки прямо из его рук.

– Ты обалдела? – возмутился Матвей, когда понял, что его грабят. – Не для тебя собирал!

Он попытался вырвать букет, но коза драчливо выставила рога вперед.

– Вот зараза! – выдохнул он, решив не начинать бой еще и с козой. – Катя, я тебе новый соберу.

Он отпустил остатки букета, те упали на землю, и парнокопытное с удовольствием занялось неожиданным подарком, снова забыв о нас.

Я не удержала улыбки, а Матвей остановился и с умилением наблюдал за мной.