Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт»

Время от времени я выхожу наружу. То и дело вижу знакомые лица. Вот мелькнула Юлька, к которой мы приезжали во Владимир года полтора назад, – она регистратор, и, как потом выясняется, крутейший и бессменный, мы обнялись на ходу. К штабу быстро идет энергичный и громкий – незаменимые свойства на резонансном поиске – Тамада. Тут же наши, московские: Маркус, Листик, Рафт; Дане вообще обрадовалась как родному. Позже подъедет Таня из Курска – встречались два года назад, на форумах, Рома из Чувашии, который выйдет из леса и почти сразу же уйдет обратно с новой группой, Женя из Нижнего – привезет мне банку сгущенки, растрогав меня до слез… Ну и совсем родные, московские: Камбоджо, Ромео, Смаха, Юля, Мохнатый, Сибиряк, Ноябрь… Москва, Нижний, Владимир, Ярославль, Пенза, Кострома, Брянск, Татарстан, Екатеринбург, Иваново, Рязань, Чувашия, Тамбов, Калуга…

Отряд – это «я узнал, что у меня есть огромная семья».

Марина еле стоит на ногах: она прилетела вчера в 10 утра и сразу заступила на координаторство, а это значит, что встала в этот день она никак не позже пяти утра. То есть больше суток на вахте и за координаторским ноутбуком. Чем дальше катится день, тем с большей надеждой я смотрю на входную дверь в штабе: должен приехать из Брянска Серега, но его все нет и нет, и Марина продолжает координировать поиск.

– Девчонки!

В штаб поиска зашла дама из другого отряда. Не знаю, кто как, а я всегда рада таким гостям. Я вообще за мир и дружбу.

Голос у нее громкий, командирский, поэтому все оборачиваются, включая мужчин: радист, картограф, регистраторы, старшие, ожидающие задач.

– А у кого здесь есть пилка для ногтей?

Пилка для ногтей, по моему женскому опыту, – это такой предмет, который обычно нужен до зарезу в самый неподходящий момент. Мучения со сломанным ногтем мне вполне понятны, поэтому я молча лезу в рюкзак, где у меня стандартный походный набор, и все присутствующие теряют к нам интерес (пилки ни у кого нет).

Гостья рассыпается в благодарностях:

– Ой, спасибо, прям спасла!

И поясняет:

– Я зуб сломала, щеку царапает – сил нет, со вчерашнего дня мучаюсь, вот сейчас сообразила пойти поискать пилку.

– А ты не хочешь, – спрашиваю я ее наконец, внутренне решив, что интимность этой сцены допускает некоторую фамильярность, – поехать домой и пойти к врачу?

– Нет, – невнятно, но твердо отвечает она, шуруя пилкой во рту, – пока не найдем, я никуда не поеду.

Я развожу руками, получаю обратно пилку и еще какое-то время смотрю ей вслед, глядя, как она идет к своим.

Наконец в два часа дня, когда я выхожу на улицу, вижу в толпе знакомые Сережины темные очки и радостно тащу его в штаб. Марина счастлива, но до самого вечера никто из нас, включая Гришу по телефону, не может уложить ее спать, потому что она вводит Серегу в курс дела и вместе с ним продолжает заниматься поиском.

Наступает вечер, становится меньше народу (большинство представителей служб ночью спят), и Марина уходит.

Я весь день бегаю туда-сюда, записываю, снимаю видео, фотографирую, отправляю «на землю» материалы, созваниваюсь со СМИ, пишу в телефоне сводки для наших групп в социальных сетях и по мере возможности стараюсь тоже чем-то помочь нашим – хотя бы принести координаторам еды…

Когда вечером я в очередной раз оказываюсь на улице, меня кто-то осторожно трогает за рукав.

– Простите, вы не могли бы нам помочь?

Оборачиваюсь посмотреть, кто это такой вежливый.

Незнакомца еле видно в темноте.

– Да, конечно… А что нужно?

Он выходит на свет, и я узнаю в нем командира подразделения полиции. Мы познакомились, когда я полезла на крышу их полицейского КамАЗа, чтобы снять сверху штаб. Их 20 человек, они добровольно остались на ночь и на следующий день, хотя имели полное право уехать. И вдруг выяснилось, что автобус у них забирают, поэтому спать им негде.

За спиной у командира несколько его бойцов, обиженных отъездом автобуса.

Я слушаю его и думаю о том, что, может, самое важное на поиске – найти то, в чем ты можешь быть наиболее полезен. Организовать в глухой деревне ночлег на 20 мужиков? Я могу, тем более, что я же здесь не одна.

Я бегаю между представителями местной администрации, согласовывая этот вопрос. Выясняется, что МЧС как раз размещается в спортзале поселковой школы. Естественно, там найдется место и для «моих».

Остается найти транспорт.

Я успеваю договориться уже с тремя местными ребятами, чтобы каждый на своей машине отвез по четыре бойца, как обнаруживается целый автобус. И мы уезжаем – я считаю необходимым проводить их до школы, чтобы убедиться, что вопрос действительно решен.

Возле школы нас встречает директор, перебрасывается парой слов с нашим водителем. Все местные, все всё знают и уже ничему не удивляются.

Полицейские меня благодарят и идут располагаться. Уже через пять минут школьный спортзал становится похож на бивуак: они по-деловому развешивают на шведских стенках куртки, расстилают пенки, вытаскивают какую-то еду, и видно, что для них ночлег непонятно где – вполне обычная и привычная ситуация. Я, пожелав им спокойной ночи, удаляюсь.