Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт»

Лес на связи

Новая для меня специальность в «Лиза Алерт», которую я начала осваивать, когда шарахнули невиданные для нас рекорды – более ста лесных заявок за сутки в подмосковных лесах (максимум прошлого года – 39), – «Лес на связи». Это звонок потерявшемуся в лесу с пониманием того, что заряд его телефона не бесконечен с целью примерно определить, где он находится, и по возможности поменять местами или дать указания по дальнейшим действиям.

Это оказалось куда более ответственной и эмоционально тяжелой задачей, чем просто поиск в лесу. Если ты приехал на поиск, ты не видел этого человека, не знаешь, как он там и что чувствует, ты даже, скорее всего, не видел его родственников, которые заявили о его пропаже, – ты просто идешь и вместе с другими людьми (иногда их десятки и даже сотни) выполняешь свою небольшую задачу. Если потерявшегося нашли или ты закрыл задачу или исчерпал временной лимит, уезжаешь по своим делам.

Потерявшийся человек, с которым ты говоришь по телефону, – это совсем другое.

Это человек в твоей трубке, которому плохо здесь и сейчас, и он надеется на твою – именно твою! – помощь. Это человек, которому страшно. Это человек, у которого садится телефон – последняя ниточка, связывающая его с внешним миром. Наконец, это, возможно, тот самый будущий статистический один погибший на 12 потерявшихся в лесу.

Когда человек потерялся в лесу с телефоном и заявка об этом поступила в 112, ему немедленно начинают звонить все возможные службы и задавать одинаковые вопросы. Классические вопросы: «Вы где?» (в лесу) и «Что вы видите?» (деревья). Если человек потерялся с ребенком, ему позвонят вообще все, включая чуть ли не Мосгаз и Мосводоканал. Ему посоветуют залезть на дерево, чтобы посмотреть, что есть вокруг (пожилому человеку, который ничего нового с дерева не увидит), и идти на звук сирены (ночью без фонаря).

Поэтому задача специалистов «леса на связи» – во-первых, сделать так, чтобы человек сказал то, что нам важно услышать, отвечая на десятый подряд звонок неизвестно кого, а во-вторых, максимально быстро закончить разговор, потому что заблудившийся с телефоном и без телефона – это две большие разницы.

В первые мои разговоры с лесом у меня натурально тряслись руки. А вдруг я не спрошу важное и из-за моей бестолковости ребята не смогут определить местонахождение? А вдруг я прямо сейчас высажу ему телефон и тогда уже бессмысленно будет искать его с вертолета (особенно если у него нет спичек, чтобы развести костер, и фонаря)?

А потом был вечер, когда я прозванивала около десяти заявок, когда задействовала все имеющиеся в доме таймеры: через полчаса перезвонить двум потерявшимся бабушкам, через 20 минут позвонить спасателям, перезвонить тому, которого вроде локализовали, и узнать, вышел ли… И среди этих взвинченных, встревоженных людей вдруг:

– Девушка, миленькая, вышли мы на сирену, спасли нас уже, спасибо вам, спасибо всем, и дай вам бог здоровья, и пусть у вас все будет хорошо, и счастья вам, деточка!

С улыбкой до ушей прозваниваю следующего потерявшегося. Он спокоен, бодр, судя по дыханию, идет, и ему явно немного неловко из-за того, что кто-то его ищет.

– Да вы за меня не волнуйтесь, – убеждает он меня, – я работаю на скорой водителем, сам людей спасаю, и вот… – Он смущенно хмыкает. – Я ничего, я и в лесу в крайнем случае переночую, не переживайте за меня.

Я уточняю, какой у него заряд телефона, даю инструкции и обещаю не переживать. Через некоторое время он сам звонит мне и рапортует:

– Вышел на лесную дорогу, иду по ней, на дороге следы квадроциклов и другой техники.

Звоню через полчаса – вышел, встретился с МЧС. Ура!

Бабушки тоже вышли на звук сирены.

И тут падает заявка, которой я так боялась: дедушка с почти разрядившимся телефоном. Инвалид второй группы подвернул ногу, лежит в буреломе. Звоню, за две минуты выясняю то, что мне нужно, и, придав голосу строгости, говорю – по инструкции:

– Алексей Андреевич, это очень важно: вы должны сейчас выключить телефон, спрятать его в теплое сухое место и включить через час – если есть часы, то по часам, если нет, то по ощущениям, или если услышите вертолет!

Сказать такое человеку, который лежит неизвестно где в буреломе, очень страшно.

Через пять минут перезваниваю – он снова снимает трубку. Я еще строже повторяю инструкции по телефону, и на этот раз он его сразу выключает.