Найди меня под облаками

Но стоило Сане подойти к брату близко и начать общаться, как бабка гнала его с криком: «Не зырь на него, паскудник меченый, сглазишь еще! И вообще, держись от брата подальше!» А потом еще ремня давала, чтоб внук точно уяснил. А если под рукой ремня не находила, чем придется охаживала: мухобойкой, башмаком, дорожкой, которую трясла.

Отцом Вани был тот самый мужик, которого сестры не поделили. Он встречался со старшей, будущей матерью Сани, но младшая его у нее увела. Молодые люди вскоре поженились, и страдающая брошенка поступила как многие в ее положении: выскочила замуж за первого встречного. На первый взгляд тот казался нормальным: работал водителем грузовика, жил у старика-деда, квартира которого была завещана внуку, пил в меру и совсем не курил. Позже выяснилось, что никотин был противопоказан его пораженным туберкулезом легким, а болезнь муженек подцепил на зоне.

Семейная жизнь сразу не задалась. Не любила женщина супруга. Он чувствовал это и злился. От стресса начал больше пить, поднимать руку на благоверную. Ей бы развестись, но узнав о том, что предательница-сестра зачать не может, старшая быстренько забеременела и через девять месяцев родила Саню.

Наследник семью не укрепил. Отец как запил на радостях, так и продолжил. С работы выгнали. Матери пришлось полугодовалого Саню в ясли отдавать и выходить из декрета. А тут еще дед преставился. Но квартира его досталась не внуку. Наследник дал жильцам полгода, после чего выдворил. Те съезжать не хотели, пришлось с милицией выселять. Пьяного батю так это рассердило, что он кинулся на участкового. Тяжких повреждений тому не нанес, но под суд все равно попал. На два года посадили непутевого главу семьи.

К Саниному четырехлетию он откинулся. Мальчик очень ждал папу. Он, естественно, не помнил его, а еще пребывал в уверенности, что тот все эти годы работал на Севере, в Комсомольске-на-Амуре. Мама уверяла мальчика в этом. Называла его отца строителем ГЭС. Саня ей верил. Именно ей, а не соседям, что называли его батю уголовником.

Встреча Саню разочаровала. Папка уделил ему меньше минуты: пару раз подкинул, назвал дрищем, сунул ему шоколадку и отправил гулять. Точнее, вытолкал за дверь, не слушая возражений, чтобы покувыркаться наконец с женой. Вечером же мужик привел в дом гостей, и компания принялась отмечать освобождение. Празднование знаменательного события продлилось несколько дней, в которые мать не ходила на работу, а Саня в сад. Оба якобы заболели.

Благодаря фальшивым справкам родительнице удалось скрыть правду. Но гулянки устраивались все чаще, начались прогулы, и ее уволили. Саня в сад ходить тоже перестал. Сидел в своей комнатушке, когда взрослые бухали, или слонялся по двору.

Мать вскоре забеременела. Хотела аборт сделать, да срок прошел. Пришлось вынашивать. Правда, на образе жизни женщины это никак не отразилось. Дочь ее родилась семимесячной со множеством патологий. Умерла на третий день.

Сколько крокодильих слез пролила мать по своей малютке, Саня не знал. Он был отвезен к бабке еще до родов. Мать обещала вскоре забрать сына, а старухе сулила ежемесячно присылать деньги на содержание пацана. Обманула обоих. Но как бы плохо Саньке ни жилось с родителями, он очень хотел вернуться к ним. Те хотя бы не били, не обзывали чертом меченым да паскудником. И со стола, когда все засыпали, Саня мог остатки собрать. Алкаши ели мало, только закусывали, и он мог лакомиться ливерной колбасой, килькой в томатном соусе, тушенкой (если в банку водички добавить, погреть, туда же хлеб накрошить — вкуснейшая похлебка получалась).

Домой он попал только в десятилетнем возрасте. В деревне имелась лишь начальная школа, а средняя в семи километрах. Добираться на автобусе за свой счет. Считай, бабкин. И та, недолго думая, выгнала внука. Сосед как раз в город ехал, она Саньку ему и передала. Сказала, где высадить. Дала за беспокойство рубль. А внуку — старую матерчатую сумку с вещами, они все в нее поместились.

Отец с матерью, мягко говоря, Саньке не обрадовались. Они уже сдали его комнату, и размещать мальчика было негде. Разве что на балконе. Там ему и постелили. Когда погода стояла хорошая, Сане даже нравилось его место обитания. Свежий воздух, двор виден и всегда знаешь, когда ребятня собирается в футбол поиграть, а еще вонь из кухни, где круглосуточно кто-то пьет и курит, не доходит. Но это лето выдалось холодным и дождливым. На незастекленном балконе спать приходилось под несколькими старыми одеялами и клеенкой. В итоге Саня простыл, пришлось выделить ему угол комнаты, где жили родители и… Их подруга. Отец трахался с ней, когда мать засыпала. Это было мерзко и в то же время возбуждающе. Именно в десять в Саньке пробудился основной инстинкт.

Едва мальчишка оклемался, его отправили назад в деревню.

— Бабушка не примет меня, — пытался вразумить родителей Саня.

— А ты попроси ее хорошенько. Скажи, в городе болею, там экология плохая.

— Ей плевать на мое здоровье…

— Не говори ерунды, — едва ворочая языком, возражала ему мать. — Бабушка любит тебя. Но по-своему.

— Она бьет меня и обзывает.