Найди меня среди шторма

Он произносит это абсолютно расслабленно, так, будто мы беседуем о погоде, а когда замечает, что я скептически на него уставилась, открыто отвечает на мой взгляд.

– Нет, – осторожно говорю я, не вполне уверенная, что это не вопрос с подвохом. – Я думала, ты уже знаешь, кто мой идеальный мужчина?

– Да, но есть несколько кандидатов. И если ты, например, сейчас скажешь, что он непременно должен быть блондином, я изменю очередность.

– Он не должен непременно быть блондином.

– Уже хорошо.

– Наверное, мне важно только, чтобы он не был глупым.

– Глупым?

– Ну, знаешь… не один из парней вроде Оуэна, я имею в виду.

– Оуэн даже близко не рассматривался, – сухо замечает он.

– Уже хорошо, – повторяю я его слова и улыбаюсь.

Почему мы оба внезапно замедляемся, я не смогла бы сказать наверняка, как и то, кто из нас первый это сделал. Но Джош останавливается, а я прохожу еще пару шагов, прежде чем обернуться на него. Мгновение он неестественно серьезен, а затем у него на лице возникает привычная, немного ироничная ухмылка.

– Итак, ты предпочитаешь темные волосы?

Я сглатываю и быстро поджимаю губы. В свете уличных фонарей его полночно-черные волосы блестят, как шелк, и на один опасный миг я представляю себе, как пропускаю их между пальцев. Я практически чувствую, насколько мягкими они бы ощущались.

Но… Джошуа Хейс здесь, в Каслданнсе… он не реален. Всего лишь гость из другого мира.

– Откровенно говоря, на цвет волос мне совершенно наплевать, – отвечаю я, и Джош почти незаметно опускает голову. А когда вновь поднимает взгляд, в его улыбке словно бы вообще ничего не изменяется.

– Хорошо, – произносит он, – это облегчает задачу.

9

В субботу прибывают новые постояльцы, и наконец все комнаты снова заняты. В номер Уиллоу и Шейна заселяются мистер и миссис Берк, супруги среднего возраста. В течение первого же часа выясняется, что они, к сожалению, принадлежат к типу людей, после встречи с которыми особенно радуешься, когда они все-таки уезжают. Миссис Берк – крупная, неповоротливая женщина с жесткими, неестественно рыжими волосами. Обвисшие щеки чуть подрагивают, когда она разговаривает. Ее муж, наоборот, скорее, тощий и кажется мне немного сутулым, а его лоб испещрен глубокими морщинами.

На мое приветствие они отвечают односложно, всю информацию и пояснения молча принимают к сведению, и лишь когда я желаю им приятного отпуска и собираюсь уйти, миссис Берк кивает мне и заявляет своему мужу:

– На фотографии комната выглядела просторней, не так ли, Арчи?

– Мне очень жаль, – говорю, кладя руку на дверную ручку.

– А других у вас нет? – интересуется миссис Берк, хотя бы на этот раз глядя на меня.

– К сожалению, нет. Все остальные номера заняты и в целом не больше этого.

Миссис Берк вздыхает и слегка качает головой.

– Что ж, – выдает она с легкой издевкой, – это всего лишь на две недели.

Арчи Берк бормочет что-то неразборчивое, и я посылаю им обоим ослепительную улыбку, прежде чем выскользнуть из комнаты. Да, это будет нечто.

В номер, в котором прежде жила миссис О’Брайен, въезжает еще одна пара. К моему облегчению, Харпер Бергкнехт и Люк Джордан приятнее, чем Берки.

По миссис О’Брайен я даже буду немного скучать – настолько она добродушный человек. Когда старушка, прежде чем усесться в машину, радостно здоровается с моей матерью, я удивляю саму себя, обняв ее на прощание.

– На некоторые вещи просто требуется больше времени, – говорит она и ободряюще хлопает меня по спине, а вскоре после этого, разок посигналив, ее автомобиль покидает нашу улицу.

По-моему, весь остаток дня я провожу за тем, чтобы удовлетворить миссис Берк, которая явно поставила себе цель свести меня с ума.

«Такое бывает, чтобы из закрытого окна дуло? Потому что я быстро простужаюсь. Из шкафа пахнет плесенью, и то, что у нас нет отдельной ванной… это же невозможно, и принесите, пожалуйста, нам в комнату другой чайник. В этом накипь».

Разумеется, никакой накипи там нет, но невзирая на это, я поднимаюсь вверх по ступеням с чайником с кухни для невыносимой миссис Берк, а спускаюсь вниз с чайником из ее номера.

К семи часам я настолько взвинчена, что неосознанно сжимаю кулаки, когда слышу шаги на лестнице. Однако это всего лишь моя мать, которая идет на кухню, чтобы приготовить себе ужин. У меня в памяти всплывает, что я хотела позвонить Элейн и поговорить с ней о маме. Наблюдая за тем, как она выставляет на поднос яблоко, два куска хлеба и блюдце с сыром, предпринимаю попытку завязать диалог, что-нибудь ненавязчивое, о новых постояльцах и предстоящих выходных, но либо на каждое предложение, которое я ей адресую, она отвечает односложно, либо совсем меня игнорирует.

– Ну и как долго это будет продолжаться? – интересуюсь я в конце концов, даже не потрудившись скрыть подавленность в голосе. Моя укоризненно молчащая мать и Берки – это, вне сомнений, уже чересчур.

– Не представляю, в чем опять ты увидела сложности, Айрин. Разве ты не требовала от меня, чтобы я прекратила досаждать постояльцам?

Она берет поднос двумя руками и с уничижительным взглядом в мою сторону уносит его из кухни.