Найди меня среди шторма

Странное выражение, которое я перед этим заметила на его лице, опять всплывает у меня в памяти. Я поднимаю голову и подпираю ее рукой, чтобы посмотреть на Джоша. Он лежит с закрытыми глазами, однако, словно почувствовав мой взгляд, открывает их, и между нами как будто встает тень, хотя его рука продолжает меня обнимать.

Я не ошиблась.

Что-то не так.

Неосознанно я сажусь, подхватывая при этом простыню, чтобы прикрыть грудь. Рука Джоша падает, и он улыбается. Язвительно улыбается.

– И? Все было так, как ты себе представляла?

То, на что он намекает своим вопросом, не хочет укладываться в моей голове, я это туда просто не впускаю.

– Что ты имеешь в виду?

Он закидывает руки за голову, в его улыбке ничего не меняется. Рядом лежит нереально привлекательный, нереально далекий мужчина, и меня затопляет подозрение, что я совершила страшную ошибку.

– Ты хотела Джошуа Хейса. Ты не довольна?

Это просто не может быть правдой. На секунду я задерживаю дыхание и зажмуриваюсь в попытке найти в его словах какой-то другой смысл, не тот, который Джош вкладывал. Снова выдыхаю. Не получается.

– Думаешь, что я всего лишь… фанатка? Типа твоя поклонница?

На это Джош ничего не отвечает, и я неожиданно отшатываюсь от него, как будто он меня ударил. На то, что у него на лице мелькает нечто, похожее на удивление, мне абсолютно плевать.

– Кем ты себя возомнил? Рок-звездой?

Больше всего мне хочется наорать на этого мужчину, возникает даже желание размахнуться и оставить у него на щеке ярко-красный след от пощечины, но я просто хватаю свои вещи.

– Вау, – говорю я, – это… вау.

Стремительно одеваюсь, пихаю свой лифчик в карман куртки, затем отсоединяю ключ от каюты от связки и бросаю его на обнаженный живот Джоша.

– Запри, когда будешь уходить.

14

По пути домой я реву. Ни разу за всю свою жизнь я не чувствовала себя настолько униженной. Даже в тот миг, когда мама объявила, что продаст «Морские ветры», меня не разрывало на части так, как в этот вечер с Джошем.

Вот же чертов козел! Единственное, чего я сейчас хочу от Джошуа Хейса, это чтобы он просто растворился в воздухе. А еще лучше, если бы он вообще никогда здесь не появлялся.

Я не направляюсь, как обычно, по улице вдоль берега, чтобы не проходить мимо «Брейди». Еще не хватало, чтобы со мной сейчас кто-нибудь заговорил. Тем более если это окажется человек, который видел, как мы с Джошем уходили вместе.

Недалеко от «Морских ветров» я рукавом насухо вытираю лицо и молюсь, чтобы именно в этот момент не наткнуться на миссис Берк. Как можно тише поворачиваю ключ в замке и первым делом вижу, что забыла погасить свет на кухне. Или, наверное, кто-то из постояльцев…

– Айрин! Ну, наконец-то!

В дверном проеме вырастает Сюзанна, за пару шагов пересекает прихожую, не зажигая свет, и заключает меня в объятия.

– А я уже переживала, где тебя носит.

Неловко отвечаю на приветствие и тоже обнимаю сестру. Из-за всех этих треволнений я совершенно забыла о ее приезде.

– Прости, я… давно ты тут?

– С половины девятого. Я приготовила себе поужинать и надеюсь, что не съела ничего из того, что ты собиралась подавать на завтрак.

Сюзанна отпускает меня, и на всякий случай я улыбаюсь, пребывая в раздумьях, что рассказать ей о сегодняшнем вечере. И рассказывать ли что-нибудь вообще. Кому угодно.

– Как ты? – интересуюсь я. Во всяком случае, мне вовремя приходит в голову, что я не единственная девушка на земле, у которой проблемы с мужчинами.

«Нет, не с мужчинами, – поправляю себя. – Только с одним конкретным мужчиной».

– Хорошо, – говорит Сюзанна и начинает рыдать.

Теперь уже я раскрываю объятия. И пока мы вдвоем стоим в коридоре, а сестра пытается успокоиться, я как можно плотнее и компактнее сжимаю свое собственное несчастье и прячу его подо всеми вещами, которые гораздо важнее, чем эгоцентричный, лишенный даже капли чуткости идиот Джошуа Хейс.

– Хочешь поговорить? – спрашиваю я, когда Сюзанна все реже всхлипывает в моих руках. – Или лучше сначала поспать, а утром все обсудим?

– У тебя есть открытое вино или еще что-ни-будь? – Сюзанна, как и я несколько минут назад, вытирает рукавом дорожки от слез.

– Виски.

– Эффективность та же. Идем в гостиную.

Вскоре после этого она медленно, как старушка, устраивается между подушек на диване, а я приношу два стакана и бутылку виски из буфета.

– Ладно, – говорю, наполняя стаканы, – начинай уже с чего-нибудь.

– То, что между мной и Калланом – одна большая ошибка.

Внутренний голос заменяет «Каллан» на «Джош», и я делаю глоток еще до того, как передаю сестре ее стакан.

– Вообще не понимаю, почему оставалась с ним так долго. Мы абсолютно друг другу не подходим и никогда не подходили.

«Верно, – подтверждает внутренний голос, – Джош и я из абсолютно разных миров». Поэтому разрешаю себе еще один глоток.

– Для Каллана существует только его работа! Все всегда вращается исключительно вокруг его работы. У него ни разу даже мысли не возникало, что другие люди не считают свою дурацкую работу и наполовину такой важной, как это делает он.