Найон

Хозяин кабинета подтянул к себе блокнот, стал записывать свои мысли. Завершив, оторвал взгляд от бумаги.

– Что ж, я доволен, что удалось ввести в курс дела, не прибегая к иным доказательствам. Но они ещё впереди, в процессе более детального ознакомления с ситуацией, в которой земляне оказались против воли. Мы ещё снесём памятники Петру, Суворову и прочим переписанным «героям», кто русской кровушки попил, придёт день. Воздадим великому Иосифу должное, который уразумел, что с Израилем шутки плохи, поэтому шёл на уступки, пока не стал первым лицом. Мы ещё озвучим имена внутренних врагов из жидовского клана. Но теперь надо очень постараться, чтобы невинные не пострадали, как при обычных еврейских погромах. Кое-кто считает, только в таком случае у нас появится шанс на прощение.

Хозяин кабинета вновь сделал паузу, приглашая к разговору. Он ждал единственного вопроса, и тот прозвучал.

– Полковник Шалаумберг.

– Дальше.

– Командует послушными генералами. Это вызов.

– Всем нам. Попробуй скрипнуть зубами.

Уточник переглянулся с товарищем.

– Думаю, он не землянин, – выдохнул он догадку.

– Вот об этом и многом другом поговорим не сегодня. Поначалу мы пройдём полный курс знакомства с данными. Весь объём, накопленный офицерским корпусом, как документальное подтверждение преступлений против человечества. Не все же подонки, готовые продать честь крови и рода. Они, такие, пришли в этот мир через пробирку, и мы пока должны с ними считаться.

Новички переглянулись. Виктор Петрович выдал:

– Раз база данных постоянно пополняется, какие-то особые приметы этих есть?

– Полное отсутствие совести. В армии, в Госдуме, на флоте и на местах.

– Блят-ть!

– Спокойно! Пока эту тему закрываем. На этом урок объявляю завершённым, помощник проведёт вас по интересным местам и кое-чем порадует, надеюсь. Машина у подъезда. Да, мы не прощаемся.

Офицеры дружно поднялись. В коридоре болтались двое, вроде как наглядной агитацией занимались. Прослушать можно и другими вариантами, а вот глаз нужен дополнительный.

– Крс, – сквозь зубы скрипнул Малява. Судя по выражению лица, он остался доволен первыми впечатлениями. Уже сидя в легковушке, позволил себе уточнение: – Я боялся, что и здесь, как в загнивающем… ты меня понял.

Помощником при них образовался майор, кто сразу дал толчок отношениям: «Майор я, меня это слишком устраивает. Ни имён, ни дат, а звания меняются. Южный округ!»

Водитель знал маршрут, подкинул газу. Хитросплетения переулков вывели на секретную тропу, где гаишников можно перебить за один день. Одним махом. Полотно такое увидишь разве в кино. Скорости запредельные, и кажется, лобовое стекло вогнулось под давлением воздуха. О серьёзности объекта говорило наличие постов с охраной. Майора знали не первый день, желали здравия и пропускали, почти без остановок. Комплекс по разведению элитного крупнорогатого скота выглядел почище, чем западные образцы. Даже запахи не привносили разнообразие в такую знакомую картинку.

Белые халаты, бахилы – ну, это ещё можно объяснить. Первый цех едва подавал признаки жизни. Коровы, свежая партия, были подготовлены к «запланированному внедрению»: сотрудники осеменяли пациенток, неторопливо запирали обслуженные клети.

Майор пальцем поманил начальника, только и ждавшего приглашения.

– Посвяти нас в премудрости производства, и – как можно покороче.

Тот охотно толковал о новых технологиях, выдержке маток, как производится контроль за развитием эмбрионов, ответил на два вопроса:

– Крайний срок вынашивания – пять месяцев. Организм животного не способен выдержать развитие человеческих эмбрионов дольше, как правило, следует самоочищение через выкидыш. Всю группу эмбрионов животное выдавливает, как навоз, и мы очень внимательно отслеживаем эти попытки. Ей же не объяснишь, что это делается для науки.

– Для науки! Понимаем, – майор коснулся пальцем лба, для пущего понимания. – Идём дальше.

В следующем цеху навели такую чистоту, что было больно ходить по полу. Инкубаторы с человеческим материалом здесь служили превращению материала в человеков. За новыми дверьми, с другом помещении, младенцы активно осваивали команды над своими конечностями. Тут уже смело их можно называть людьми, если закрыть глаза на способ происхождения.

Им разрешили полюбоваться на корпуса с закрытым доступом. Отдельная зона внутри зоны.Сергей Иванович поднял глаза на майора.