Найти «Сатану»

— Спасибо, мы удовлетворены тем, что видели, и возвращаемся в Москву. Наше задание выполнено. Возможно, поступит новое…

Васильцов кивнул и поднял рюмку повыше.

— По русскому обычаю я предлагаю выпить «на легкую ногу за короткую дорогу» для наших гостей! Наша совместная работа и общее застолье укрепят дружбу между нашими народами!

Выпив, он пожал гостям руки и направился к выходу. Зуев последовал за ним, а Петренко отправился проводить начальство.

— Селезнев ведет стол, — привычно скомандовал комполка. — Заботится о гостях и о порядке.

— Есть, товарищ полковник, — бодро ответил замполит. Ему сокращение не грозило, напротив, впереди светило назначение в Москву. — Ну-ка, лейтенант, наливай, ты самый молодой!

Генерал и полковники оделись, вышли на морозец и пошли к стоящему в отдалении вертолету. Яркий свет желтой луны освещал в голубой ночи темные фигуры. Снег хрустел под сапогами. Пахло тротиловой гарью и разорением. Чувствовалось, что часть доживает свои последние дни. И идущие к вертолетной площадке ощущали это особенно сильно.

— Вот мы с этими, американцами, водку пьем, политесы разводим, улыбаемся, — сказал Петренко. — А чему веселиться? Тому, что из-за этого разоружения раньше времени на пенсию отправимся? Что ракеты боевые своими руками порезали да взорвали?

— Это политика, дипломатия, — вздохнул Зуев. — А мы люди военные, к этому не привыкшие… Нам привычней бить врага, а не чокаться с ним…

— Может, переночуете у нас, товарищ комдив? — выполняя долг хозяина, предложил Петренко. — Сами своей компанией догуляем, а завтра уже вернетесь к себе.

— Ты особо не расслабляйся, сейчас не время для гулек, — отрезал Васильцов. — К тому же мне надо сообщить в Москву, что они возвращаются. А завтра я пришлю вертушку, отправь их на аэродром, лично посади в самолет и доложи мне!

— Есть, товарищ генерал! — вытянулся Петренко.

Через несколько минут вертолет взлетел. Командир полка долго стоял и смотрел вслед движущимся между звезд сигнальным огням, пока гул двигателя не растворился в темном небе. Потом направился было к освещенным окнам столовой, но передумал и пошел к себе на квартиру.

— Действительно, не время гулять, — пробурчал он. — Везет Скидану — работает себе неспешно, без нервотрепки… А тут и встречаешь, и провожаешь, и все под запись и фотографии! Хотя… — Комполка махнул рукой. — На пенсию и со строгим выговором примут. Но все равно, пусть без меня гуляют…

Он бросил взгляд на освещенные окна столовой и двинулся к дому. А за освещенными окнами продолжалось застолье.

— Я хочу спросить этот молодой офицер, — обратился Мэтью Кларк к Балаганскому. — Почему вы с солдатами улыбались, когда взрывали ракету?

И гости, и хозяева согрелись, выпили, закусили и находились в благодушном настроении. Но бдительные советские военные помнили, что они сидят за столом с потенциальным противником, и не расслаблялись.

— Да, чего ты лыбился?! Чему радовался?! — рявкнул на лейтенанта замполит, но наткнулся на холодный взгляд особиста и осекся.

— Да потому, что саперы быстро сработали — и всё! — честно объяснил Георгий. — А если бы решили резать, то это пришлось бы мне с солдатами делать. И до позднего вечера на морозе возиться…

Замполит индифферентно ел глухаря, как будто совершенно не интересовался разговором молодого летехи с посланцем вражеской страны. А ведь это было совершенно против правил! Сопливого мальчишку в такой круг вообще допускать нельзя! Тем более без инструктажа… Вон какую херню плетет: радовался потому, что работы выпало меньше! Разве должен советский офицер работы бояться? Но раз его Кривцов позвал, то это неспроста… Тут лучше в сторонке держаться… А то вместо теплого места в Политуправлении РВСН можно получить предписание на увольнение, как остальные командиры.

— Вас как зовут, молодой человек? — Мэтью Кларк поднял рюмку.

— Георгием.

— Можно я буду называть вас Джорджем?

— Конечно, товарищ капитан, — машинально произнес Балаганский и тут же поправился: — Конечно, капитан!

— Давайте выпьем за нашего молодого друга! — предложил американец. — Это ему сидеть за оперативным пультом ближайшие десять лет! Потом, в штабах, ему вырабатывать военную стратегию еще лет пятнадцать. Будущее мира — в его руках!

Иностранцы с готовностью встали, Селезнев замешкался было, но, увидев, что Кривцов поднимается с дружелюбной улыбкой, последовал его примеру. Балаганский покраснел, вскочил и встал по стойке «смирно». Первый раз за него пили старшие офицеры и иностранцы.

— Только хочу сказать тебе, Джордж, — начал Мэтью, когда все выпили, сели и закусили. — Для экологии полезней разрезать ракету на части, вывезти на завод и переплавить. Чтобы природа была чистой. Этот лес, эта земля… Взрыв грязный, он запачкал все вокруг, разбросал капли топлива…