Наизнанку

— Ты будешь не один? — ее шепот донесся до меня, когда я уже шел обратно. Шепот. Такой громкий и четкий. Она отчеканила, словно диктор на радио, проговаривая каждую букву, выделяя звуки, и стирая интонацию, которая пробивалась сквозь иней мнимого спокойствия.

— Есть проблема?

— Нет! Никаких! — Яна топнула ногой и скрылась в подъезде.

***

Открытый ресторан представлял собой вереницу белоснежных шатров, украшенных высокими цветочными арками. Он лениво растянулся на рельефном склоне горы. Ярко-зеленый газон слепил своей сочностью, а низкие прожекторы только усиливали эффект. Вокруг поляны, где были разбиты шатры, стояло несколько крытых ресторанчиков, оформление которых гармонировало между собой. Шатры казались оазисом среди современных построек, притягивали к себе внимание, контрастируя с четкими и довольно резкими линиями кирпичных зданий. Я стоял у центрального навеса, где уже накрыли стол, ожидая чету Моисеевых. Расположение ресторана было весьма неудачным, потому что комплекс был окружен трассой, с любой точки которой можно было подъехать. Лазарев сказал, что скоро здесь будет построен СПА, тогда они обнесут все забором. Но пока я чувствовал себя неуютно. Как под микроскопом. А хотелось спрятаться, скрыться. Если бы не нянчился с дочей «папы», то успели бы все исправить, перенести в другое место. Одно дело, когда собираются влюбленные парочки или молодожены. Но сегодня здесь соберутся те, кто редко собирается вместе, предпочитая держать связь по телефону, чтобы не привлекать лишнего внимания. Я выставил пост на трассе, чтобы избежать сюрприза от органов.

Ладно, может, мое предчувствие дало сбой? Ну, собрались ребята отдохнуть? Нет. Черт! Не подводила меня еще чуйка. Еще раз осмотрел территорию, затем закрыл глаза, чтобы по памяти воссоздать каждую мелочь. Каменные дорожки путались между собой, сплетаясь в центре, где расположился танцпол. Шатры стояли кругом, в центре стояли фуршетные столы с выстроенными горками шампанского, подносами с фруктами и закуской. Справа от нашего шатра стоял домик охраны, создавая щит только с одной стороны. Там не было окон, а в узком пространстве, я посадил охранника, чтобы постоянно не оборачиваться. На сцене слева играли музыканты, окутывая и без того праздничную обстановку нежными переливами музыки, и в центр зала высыпал уже собравшийся народ. За спиной было поле, окруженное высоким лесом ельника, сквозь стволы которого просматривалась все та же трасса. Открыв глаза, крутанулся, проверяя самого себя. Хорошо. От главного шатра до парковки было совсем недалеко, их соединяла широкая дорожка, украшенная вазонами с цветами, между которыми стояли низкие светильники, дающие не столько свет, сколько ощущение волшебства. Машины продолжали стягиваться на парковку, мелькая в сумерках яркими фарами. Монотонный шум разговоров и смеха становился все отчетливее. Лазарев пообещал, что сгонит сюда всех. Бросил взгляд на установленные на каждом шатре камеры. При всём желании я не смогу познакомиться с каждым, да и не обладаю экстрасенсорными способностями. Поэтому камеры с микрофонами мне очень помогут.

— Установите здесь дополнительные цветочные арки, — я свистнул сотруднику, одетому в белоснежный костюм.

— Еще цветов? — он замер, нахмурив брови.

— Да, б*ядь! Я обожаю цветы, — после моего крика парнишка побежал в главное здание. Арки, хоть немного, но скроют обзор.

— Ты куда-то опаздываешь?

Еще раз взглянув на часы, обернулся. Не уверен, что девица, которую нашел для меня Лазарь, была хорошей идеей, потому что последние сорок минут она просто не отлипала. Жгучая брюнетка томно закусывала губу, театрально хлопала ресницами и легко пробегала подушечками пальцев по глубокому декольте белого платья.

— Нет.

— Тогда потанцуй со мной? — она схватила меня за руку и потащила в центр площадки. — Обожаю мужчин в смокингах.

Не сумев вовремя остановиться, осознавал, что было поздно, потому что на меня уже смотрели десятки любопытных глаз. Придется танцевать.

— Олег!

Громкий смех отвлек меня от настойчивой барышни. На подъездной дорожке показались Лазарев и Яна. Серега вел ее под руку, а на лице застыло каменное выражение. Его выдавал только нездоровый румянец. Вот урод, да она же смеется! Если Лазарев терпел, не желая испытывать мое терпение, то Янка хихикала, даже не скрывая насмешливого тона.

— Привет, — махнул я рукой и поспешил отвернуться, потому что то, что я увидел, определенно мне не понравилось.