Налог на убийство (сборник)

– Вадим, хоть ты и опер, а я женщин знаю лучше. Ей повод был нужен. Ведь и ты прекрасно понимаешь, что если по-чесноку, то об установке этой долбаной надо эфэсбэшникам в первую очередь заявить. Не к тебе бежать, а на Литейный, в Большой дом.

– Светозар Коряпышев был моим учителем.

Сулева присвистнул:

– Ни хрена себе! Мир действительно тесен. Стоп… Она же этого не знала!

– А я до сих пор не знаю, что с той кассетой, – спохватился Вадим, глядя на осунувшееся лицо старого приятеля. – Рассказывай все по порядку. Если можешь. Или лучше я завтра приду?

– Кассета накрылась медным тазом, – выдал Дим Димыч главную новость, при этом его лицо впервые страдальчески сморщилось. – И теперь ты действительно наша последняя надежда, потому что в Большом доме сидят серьезные люди, которые нам просто не поверят.

– Я, по-твоему, несерьезный?

Сулева покрутил коконом забинтованной головы:

– Нет, но ты, извиняюсь, с приветом. Такой же сумасшедший, как вся эта история.

Если история с установкой для сохранения генофонда нации действительно припахивала научно-фантастической чертовщинкой в духе Франкенштейна, то подробности налета на автобус выдавали почерк профессионалов. Вся операция по освобождению певцов-балерунов от иностранной валюты прошла как по нотам. Машина с «мигалкой», черные маски.

И даже на непредвиденное осложнение в лице Дим Димыча налетчики среагировали грамотно. Они предпочли не оставлять за собой «мокруху», что автоматически влечет более тщательное расследование с подключением прокуратуры. Просто грамотно вырубили фраера, полезшего с «пером» на стволы. Возможно, его же клинком и продырявили после баллоны «Газели».

Когда Вадим высказал это предположение, Сулева вздохнул:

– Эх, не уберег! Мне его Коряпышев дал, а то залипла обертка кассеты, не снять было. Ну а потом я его как-то автоматически в карман сунул. Нож действительно классный, венгры толк в оружии знают. Бриться можно, я им несколько раз порезался.

– Пожелаем того же нынешнему владельцу. А еще какую-то зацепку дашь?

– Ты пойми, это все быстро происходило. Как будто ускоренная перемотка, вжик – и готово. Лежу мордой в асфальт и только одна мысль: лишь бы моей головой в футбол не поиграли.

– Тебе повезло, что это были не «зенитовские» фаны. А то пробили бы штрафной, – пошутил Токмаков. Но ему было невесело.

– Лучше бы они и впрямь меня попинали, но не трогали кассету! Найди ее Вадим, найди, и я сам приведу к тебе Машутку за ручку!

В палату вошла Елизавета Заболоцкая, позвякивая бутылками, точно заправский алкоголик. Вадим понял, что он – третий лишний.

От дверей Вадим обернулся. Сулева смотрел ему вслед с немым вопросом. Примерно так же, как сам Токмаков поглядывал на колоратурное сопрано, единственное среди коллег – басов, сопрано и теноров – сохранившее нажитые «за бугром» денежки.

Вадим взял этот факт на заметку. Подозревать в чем-либо Заболоцкую у него не было ни малейших оснований. Просто так, на всякий случай.

Черная «Волга» ГАЗ-21 по имени «Росита» резво взяла с места и растаяла в мороси февральской ночи.

Глава пятая

Универсальный агент

1. Под псевдонимом «Токарев»

«Когда долго бьют по лицу – потом уже небольно», – пробормотал Вадим Токмаков, выходя под вечер следующего дня из Управления на 2-й Советской. Под мышкой вместо пистолета у него была теперь папка с бумагами. Если должность замнача отдела сделает его канцелярской крысой, то зачем она сдалась? Но процесс уже пошел, и нельзя сказать, чтобы этот процесс его сильно радовал.

Этот первый день в новой должности оказался муторным и хлопотным. Токмаков поднимался и спускался по лестницам, шел по длинным коридорам, дожидался в генеральских приемных и по полной схеме озадачивался в кабинетах начальников рангом ниже, но с такой же мертвой хваткой.

Хотя Портовый отдел оперативной службы «А» только создавался, на его сотрудников – пока не существующих, а только числившихся по штату на бумаге, – уже возлагались задачи: «оперативными мерами предупреждать преступность на линии внешнеэкономических связей, не допускать утечки радиоактивных и стратегических материалов на подконтрольной территории, активно насаждать агентурные источники на обеспечиваемых объектах…»

Слова были общие, а вот отчетные показатели нарезаны вполне конкретные – по предупреждению, профилактике, и даже раскрываемости еще не зарегистрированных преступлений (а в том, что эти преступления уже совершены, у руководства сомнений не было).

Отчитываться за оперов-призраков в конце квартала предстояло Токмакову. Предвидя, во что это выльется, он уже сейчас, как заклинание, повторял: «Когда долго бьют по лицу потом уже небольно».