Нам нельзя

Уже и сам не знал, что имею ввиду. Но она явно пожалеет. И я. Нам ведь нельзя. Кайла уже говорила так. НАМ НЕЛЬЗЯ!

Я почти выбежал от нее. Волосы соленые взлохматил. Вот куда мне сейчас? Член поправил, но один хер неудобно. Может, к Картеру на тройничок? Хотя там, вероятно, уже больше двух в постели. А может Доне написать. Сиськи у нее зачетные, ими даже дрочить можно.

Я повернулся к бледно-коричневой двери. Лежит там рыжая и колючая с моим номером телефона на груди. С губами сочными и ногами длинными. Сладкая вся. Я помнил, как вкусно было целовать ее, прижимать к себе, соки ее обжигающие на пальцах помнил…

– Блядь! – я достал телефон и написал Доне.

А что мы будем делать?

Прилетело жеманное на вполне красноречивое приглашение ко мне.

Ебаться – написал и тут же стер.

Бассейн, холодный мохито и горячий я…

Я не оригинальничал – и так сойдет.

Через минуту уже вызвал такси для нее. Поглядим, какая ты скромная и вся не такая – не даю случайному знакомому по Тиндеру. Теперь можно в душ, подальше от этой ведьмы желтоглазой и колючей.

Через полчаса я уже зажимал Дону в бассейне. Она была именно такой, как я запомнил: встреча на светофоре и моя визитка у нее в руках. Лет пять назад Картер лечил меня, что это схема нерабочая – телочки гордые, нос вздернут, сами не позвонят. Хрен он угадал.

Вот и Дона сама позвонила, потом в чате списались и понеслось. Точнее, понесется. Скоро.

– Эрик, ну что ты делаешь?! – шепнула возмущенно, а прижалась ко мне очень даже уступчиво. Я провел ладонями по ягодицам, забираясь под узенькие трусики. – Я не целуюсь на первом свидании, – теперь кокетливо губы подставила.

Я сдержал едкое замечание. Сиськи присылать можно, а целоваться – ни-ни! Ну-ну!

– Можем не целоваться, – и провел пальцем по губам, – сюда…

Медленно дернул завязки купальника и стянул два треугольника с аппетитной груди.

– Эрик… – Дона даже попыталась прикрыться.

– Да ладно тебе… – хрипло прошептал и посадил ее на бортик, губами сосок поймал, втянул в рот, хмелея от желания. У меня стоял с самого утра – как Кайлу полуголую увидел. Потом мое состояние только усугублялось, особенно, когда обвила меня ногами и за шею обняла, прижалась так доверчиво. И улыбалась весело и открыто. Мучает меня, Колючка рыжая, и даже не замечает, как сильно.

Именно поэтому сейчас с Доной. Она тоже светлокожая, а волосы с рыжинкой. Не такие яркие и пушистые, как у Кайлы, но все же. Да, суррогат, но оригинал мне никогда не даст. А если даст, то пожалеет люто. Я тоже. Не потому, что мы сводные – мораль мне вообще по боку! – а потому, что ее не вычеркнуть из жизни нажатием кнопки «удалить». Поэтому терпеть и трахаться с другими. Трахаться и терпеть. Вдруг попустит…

Я мягко толкнул Дону и навис сверху. Языком по животу провел, покусывая остро. Она вся выгнулась и вздохнула, когда лобок накрыл ладонью горячей, складочки влажные пальцами протаранил, смазывая всю промежность. Даже не пискнула, оказавшись без трусиков, только подмахивала порочно, чтобы глубже, сильнее, резче. Чтобы нега тело обласкала. Она давала мне. Я ей. Все честно.

Я подтянулся и подхватил ее на руки, в шезлонг посадил. Глаза шальные, губы влажные, дыхание частое, сбитое. Готовая девочка на все. Член каменный свободные шорты вздыбливал на полную, тянуло в паху невыносимо. Хотелось уже пристроить его куда-нибудь, желательно везде понемногу.

Дона облизнулась и потянула мокрую ткань, в рот взяла смело, впуская по самые гланды. Я зарылся пальцами в волосы и бедрами плавно задвигал. Да, детка, бери. Потому что я хочу-не могу. Кончить хочу. Кайлу трахнуть хочу. Чтобы струна натянутая порвалась хочу. Но мне с этой страстью запретной жить. Сколько жить, блядь?! Бросил взгляд на окна ее спальни. Колючка рыжая, ванильная, острая, вкусная… Вжался в Дону так, что лобком в лицо уперся, чтобы образ другой изгнать. Как же меня задолбала эта ломка!

Глава 9

Кайла

Дверь закрылась минуты две назад, а я все еще едва дышала. Что он делает со мной? А главное, зачем он делает это?! Что за изощренная игра?!

Когда смогла успокоиться и подняться, рубашку нервно одернула и себя обняла. Я не боялась, что Эрик может захотеть довести до конца, что мы начали два года назад. Я боялась, что если он решится на это, у меня просто не хватит силы воли сопротивляться ему.

– Потому что мне нравится, – наконец я произнесла это вслух. Я снова честна с самой собой. Да, его внимание мне льстит, а заигрывания яркими вспышками и прямо в мозг. Химия в первую очередь рождается там, потом тело зажигает, а сердце включается уже когда симпатия трансформируется в более тонкую материю – влюбленность. У меня два из трех – значит, я еще не совсем безнадежна.

Я выдохнула и пошла в ванную. Взяла мицеллярную воду и начала тереть. Вот гадство! След остался, бледный, но читаемый.

– Учи, завтра проверю, – перекривляла я. – Индюк напыщенный.