Читаем Намек. Архивный шифр полностью

Самому себе Николай казался сейчас ровесником мамонтов, древним пещерным человеком, создателем каменных зубил и топоров, чудом сохранившимся до двадцатого столетия. Не то чтобы он с ужасом взирал на новую цивилизацию — плод семимильного движения человечества по пути прогресса. Просто юность его осталась в далёком каменном веке, всеми позабытом и никому уже теперь не интересном, кроме чудаков-археологов. Даже собственное тело ощущалось как слишком плотное, слишком тяжёлое, будто вырубленное из камня.

А солнце так и льётся в переулок, омывает сквозь полупрозрачные кроны бульвар. Солнечный свет, словно особый строительный раствор, цементирует эпохи.

Завтра Бродову приказано явиться, чтобы получить, наконец, назначение. А сейчас Николай поедет за город, в забытую богом лечебницу для умалишённых — навестить Алексея Извольского. Ничего никому не дают эти тягостные поездки, и потому Николай предпринимает их редко. С Извольским не побеседовать: он — в своём мире.

Даже такому, совсем выключенному из жизни, Николай не расскажет другу, что сломали дом, где тот родился, и рос, и играл в таинственной темноте прихожей, между лестницей на второй этаж и спуском в подвал. Не расскажет, что в мезонине, где была комната Алексея, его личное светлое пространство, где тот читал Бальмонта, и Брюсова, и «Мир приключений», размышлял о перерождении душ и чувствовал непостижимую живую связь со всем прекрасным — юным и древним — земным миром, и увлечённо составлял доклад о загадочной масонской ложе, действовавшей в Москве прошлого века, и готовился к карьере масона современного и, посерьёзневший, сосредоточенный, собирался выступить на поля сражений мировой войны — что в его мезонине несколько лет прожила семья чужих людей — вероятно, хороших. Не расскажет из опасения: вдруг Алексей всё-таки услышит, поймёт, разволнуется.

Николай решительно поднялся, с усилием преодолев земное тяготение и стряхнув меланхолию. Взглянул на часы. Припозднился! Он заспешил к трамвайной остановке. Если быстро добраться до вокзала и сесть на ближайший поезд, то получится обернуться до темноты.

Николай обычно ездил проведать Алексея Извольского по весне — примерно в то время, когда они познакомились и началась их многолетняя дружба. Редко он что-либо делал спонтанно, но тут безо всякого предварительного планирования и сборов явился на вокзал и купил билет на дачный поезд до самой дальней станции.

Был разгар рабочего дня, вагоны почти свободны: не время ни дачникам, ни гостям города. Сентябрьское солнце прилично припекало, но за городом открытые окна, сквозняк и чистый воздух вернули в вагон прохладу.

Как добрался от станции на перекладных, Бродов почти не заметил: волнение охватило. Каждый раз — одно и то же. Приближаясь к лечебнице, он не мог подавить тяжёлого волнения, заглушить молот, бухающий прямо в горле.

После первого визита в психиатрическую лечебницу Николая посещала мысль перевести Алексея Извольского в какую-нибудь московскую клинику, но ради чего? Заведовал провинциальной больничкой знающий и опытный врач, который производил впечатление человека разумного и доброжелательного. Ему удалось создать вполне человеческие условия жизни для больных и подобрать хороший персонал. Николай долго говорил с этим человеком: расспрашивал и слушал. Основной вывод из беседы был таков: технические возможности столичных лечебниц выше, но они ничего не изменят в состоянии больного, а вот резкая перемена обстановки может травмировать Алексея и повлиять на него разрушительно. Кроме того, и воздух, и питание за городом лучше…

Алексея… Того человека, что двигался механически, по приказу, а без приказа сидел, уставясь в пространство пустым взглядом тусклых глаз, у которого даже морщины не появились, потому что лицо годами оставалось спокойным, не тронутым мимикой — этого человека Бродов про себя ни разу не назвал Алексеем, а вслух лишь через силу заставлял себя называть его имя и фамилию, чтобы другие понимали, о ком речь.

В результате посещений лечебницы Николай регулярно убеждался, что ничего не изменилось в состоянии больного ни в лучшую сторону, ни в худшую.

Нынче он поехал не только потому, что не имел представления, когда в следующий раз будет возможность навестить Извольского. Тоска взяла. По дружбе, по юношескому товариществу, в основе которого обязательно лежит общее увлечение, общий романтический интерес к чему-то, находящемуся за пределами обыденности. Общение с Сашей Кеничем напомнило. Общение и его трагический обрыв. А тут ещё дом в Сивцевом Вражке снесли…

Причудливыми узорами свиваются нити в ткани жизни! Больной по имени Алексей Извольский скончался две недели назад и был похоронен на местном деревенском кладбище, в ограде действующей церкви как крещёный человек, не имевший отношения к коммунистическим идеям.

Николай не знал, горевать или радоваться наступившему для Алексея исходу. С его собственной души будто камень свалился. Одновременно было очень жалко старого друга, которому такая нелепая выпала судьба.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Роковой подарок
Роковой подарок

Остросюжетный роман прославленной звезды российского детектива Татьяны Устиновой «Роковой подарок» написан в фирменной легкой и хорошо узнаваемой манере: закрученная интрига, интеллигентный юмор, достоверные бытовые детали и запоминающиеся персонажи. Как всегда, роман полон семейных тайн и интриг, есть в нем место и проникновенной любовной истории.Знаменитая писательница Марина Покровская – в миру Маня Поливанова – совсем приуныла. Алекс Шан-Гирей, любовь всей её жизни, ведёт себя странно, да и работа не ладится. Чтобы немного собраться с мыслями, Маня уезжает в город Беловодск и становится свидетелем преступления. Прямо у неё на глазах застрелен местный деловой человек, состоятельный, умный, хваткий, верный муж и добрый отец, одним словом, идеальный мужчина.Маня начинает расследование, и оказывается, что жизнь Максима – так зовут убитого – на самом деле была вовсе не такой уж идеальной!.. Писательница и сама не рада, что ввязалась в такое опасное и неоднозначное предприятие…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы
Жаба с кошельком
Жаба с кошельком

Сколько раз Даша Васильева попадала в переделки, но эта была почище других. Не думая о плохом, она со всем семейством приехала в гости к своим друзьям – Андрею Литвинскому и его новой жене Вике. Хотя ее Даша тоже знала тысячу лет. Марта, прежняя жена Андрея, не так давно погибла в горах. А теперь, попив чаю из нового серебряного сервиза, приобретенного Викой, чуть не погибли Даша и ее невестка. Андрей же умер от отравления неизвестным ядом. Вику арестовали, обвинив в убийстве мужа. Но Даша не верит в ее вину – ведь подруга так долго ждала счастья и только-только его обрела. Любительница частного сыска решила найти человека, у которого был куплен сервиз. Но как только она выходила на участника этой драмы – он становился трупом. И не к чему придраться – все погибали в результате несчастных случаев. Или это искусная инсценировка?..

Дарья Донцова

Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Иронические детективы