Наместник

Убийца вошел через парадный подъезд. Охранники пытались его остановить — без записи людей на территорию княжества не пропускали. Одного из них убийца спалил дотла, второй умудрился сбежать и поднять тревогу. Это и спасло тех, кто находился в здании посольства: когда тот вошел в здание, его встретили Самойлов, Лунь и Снегирев, а Тедань с Яньлинь уже спешили на помощь.

Пришелец оказался ваном с аспектом плазмы — очень популярным, как я понимаю, в империи. Белое пламя с легкостью прогрызало щиты Снегирева, а от атак Глеба и Луня маг уворачивался. Следователь лишь раз ранил противника своим голубым метательным кинжалом, но тот, будто обдолбанный по самые брови наркоман, даже не обратил на дыру в плече никакого внимания. И полоснул потоком плазмы по чиновнику посольства. Если бы не защитный аспект Алексея Вячеславовича, потомка русских эмигрантов превратило бы в горку пепла, а так — отделался серьезными ожогами.

Подоспевший Тедань не стал мудрить и устраивать честного поединка с убийцей, а просто обрушил на него «монолит». Вливая в заклинание силу до тех пор, пока бедолагу не расплющило, как таракана тапкой.

А красавица-берсерк, практически не участвовавшая в схватке, заметила, как у ворот посольства стоит и неотрывно смотрит на окна еще один человек. Совершенно не похожий на зеваку, скорее на того, кто наблюдает за происходящим. Взгляд его, как она рассказала, был стеклянным, а злобная гримаса копировала таковую с лица убийцы. На одной лишь интуиции она вылетела на улицу и увидела, как тот уже убегает с завидной скоростью.

Пока она гналась за ним, беглец ни разу не применил магии. В короткой драке с берсерком полагался только на физическую силу, да и сейчас не тянулся к дару. Что приводило к несколько парадоксальной мысли — Яньлинь задержала ординаруса. Обычного, не имеющего магической силы человека. Что было очень непривычно, поскольку я уже начал привыкать к тому, что люди у врага сплошь одаренные. Да и зачем бы Потрошителям отправлять наблюдателя без дара? Чтобы он посмотрел, как все прошло, и по возвращении доложился? Не исключено, но… вряд ли.

— Ну так что ты скажешь, дорогой мой человек? Будем говорить?

— Вы ошиблись! — зло и теперь наконец испуганно выпалил пленник. Дышал он после продолжительного крика как запаленная лошадь. — Ваша дикая баба перепутала меня с кем-то! Этой суке…

Тедань без замаха влепил Арашу пощечину. Любит он сестру, опекает, слова дурного про нее сказать не позволяет. Оно и правильно. Старший брат так и должен себя вести, когда у сестры мужа нет.

— Следи за языком, — перевел я для него действие маньчжура. — Сказал же тебе — на взводе человек.

— Я ничего не знаю! Зачем вы меня схватили! Я обычный студент! Я ничего не знаю!

— А чего убегал?

— Эта… женщина погналась за мной! Я испугался!

— Сомнительный довод, господин Хаменеи, — усмехнулся я. — Не представляю себе ситуации, в которой я бы убегал от Дюймовочки.

— Она же берсерк!

— А как вы об этом узнали до того, как она вас догнала?

Индус, пусть пока будет индус, открыл было рот, чтобы ответить, но тут же захлопнул его. Прокололся, глупый. И сам понял это. Вон как глазищами зло засверкал.

— Тедань!

Второго обжигающего прикосновения маньчжурского мага не потребовалось. Пленник поплыл и все же решил сотрудничать:

— Не надо! Я буду говорить!

— Прекрасно! Что вы делали возле посольства?

— Я наблюдал! Просто наблюдал! Мне заплатили!

— Кто?

Самойлов тронул меня за плечо и мысленно произнес:

«Дай я с ним поговорю. Ты неправильно задаешь вопросы».

И столько в его даже беззвучном голосе превосходства было, что я аж задрожал от вспыхнувшей внезапно злости. Будто именно Самойлов был виноват во всех наших злоключениях в Гуанчжоу. Он, а не Потрошители!

Что за манера вообще под руку лезть? И что за опека? Я вполне способен сам провести допрос! И дело раскрыть, если уж на то пошло! До сих пор не может простить, что со мной Яо поехал, а не он? Все эти его шуточки-подколочки про возросшее количество следователей…

«Я справлюсь!» — резко и с нажимом ответил я.

Тедань и Яо удивленно обернулись в мою сторону.

«Что?»

Оба покачали головами — ничего, мол. Только Тедань глаза прищурил, словно прицеливаясь.

— Кто тебя послал? — Удивляя самого себя, я услышал в своем голосе нотки гнева.

— Я их не знаю! Честное слово! Мне заплатили и сказали быть в это время на этом месте! Я ни в чем не виноват!

В глазах индуса плясал страх, а по вискам катились капельки пота. И мне это нравилось! Я втянул его резкий запах…

— Дай я с ним поговорю! — прорычал вдруг Тедань. Руки его загорелись.

Какого хрена? Договорились же совместно действовать, что за самодеятельность?

«Знай свое место!» — рявкнул я. Что я-то творю? Я же не это хотел сказать!

«А ты мне его не указывай! — теперь горели и глаза маньчжура. Он будто бы утратил над собой контроль. Дернул головой и сделал шаг ко мне. — Не много на себя берешь, русский?!»

«Ребята, вы чего творите?» — Глеб выпустил из правой руки дымчатое лезвие клинка.

«Не лезь, Самойлов! — Блин, а мой-то контроль где?! — Маньчжура давно надо было поставить на место!»