Наместник Урала

– Никаких веских улик не имеется, господин Ларионов своих людей заслал, но безрезультатно. Боевого генерала, находящегося на хорошем счету, имеющего боевые награды и пользующегося уважением не только среди личного состава дивизии, но и в Генеральном штабе…

– Можешь не продолжать, – перебил я собеседника, – понятно все. Что насчет революционеров?

– Странно себя ведут: грань не переходят, но силы копят. По словам господина Ларионова, «готовятся нанести удар в определенное время и нужном месте. Мы же обязаны то место и время отыскать и планы их сорвать». Такая стоит задача, но и в данном случае никаких результатов нет. Если же говорить о столице, то там в воздухе витает бунт, поднеси спичку – и вспыхнет. Несуразные требования и обвинения всех и вся. Какой-то момент мы прозевали, и теперь уже придется тактически отступать.

– Это все слова Вениамина Николаевича? – уточнил я.

– Не только, – отрицательно покачал головой Сергей. – Многие так говорят и думают, из тех, кто в курсе происходящего.

– Что еще на словах мне передал господин Ларионов?

К моему удивлению, подручный ротмистра ничего из ряда вон выходящего не сообщил. Вновь прозвучали слова, чтобы я вывозил своих людей из столицы и как можно больше забрал оборудования. Правда, кое-какие уточнения и пожелания насчет будущей императорской резиденции прозвучали, в том числе и по ее охране. Да еще Вениамин Николаевич прямым текстом сказал, чтобы народ в Уральском округе свою императрицу боготворил и для этого я должен в лепешку расшибиться.

Мля! Легко сказать! Но как это сделать? Особенно когда местные промышленники сами подставляются и империю к краю пропасти толкают, за прибылью погнавшись. Отпустил я Сергея и принялся изучать присланные мне документы.

Первая же бумага повергла меня в удивление. Медицинский совет Министерства внутренних дел Российской империи под руководством директора Льва Федоровича Рагозина присвоил мне звание профессора медицины. Каким это, интересно, образом? В выписке из указа прочел длинный перечень своих достижений, в том числе и научную работу под названием «Портейницелит – средство от многих ранее неизлечимых заболеваний». Ну, догадываюсь, откуда ветер дует, особенно когда в следующем документе прочел сведения о создателях нескольких зарегистрированных лекарственных средств. Моя фамилия соседствует с профессором Портейгом. Мой компаньон нанес мне ответный удар за то, что когда-то я его потчевал лекарством от потенции и головной боли. Сам ли Семен Иванович до этого додумался или подсказал кто, еще предстоит выяснить. В любом случае перед профессором Портейгом у меня должок образовался. Публичные дома в Екатеринбурге не такие хорошие, как в столице, зато средство от мужского бессилия у меня в достаточном количестве. Повторяться, конечно, плохо, но если ничего не придумаю…

– А это еще что такое?! – уставился я на очередной указ, но уже подписанный самой императрицей России.

Перечитал текст, вытащил портсигар, потер небритую щеку и, закурив, хмыкнул себе под нос:

– Что ж, господин полковник, профессор и наместник Урала, поздравляю: вашей карьере любой позавидует!

Однако меня такие назначения не обрадовали, но задуматься заставили. Если профессорство, с натяжкой, конечно, еще можно обосновать, то уж чин полковника – это ни в какие ворота не лезет! За какие такие заслуги? Размытая формулировка о личном вкладе в оборону империи от врагов, в том числе и о разработке нового вооружения. Ну, намек на автоматы, которые в будущем себя смогут продемонстрировать; так сказать, аванс. Но толку-то от него! У меня же нет в подчинении войск, роты – и той нет!

– И это просчитали… – покачал я головой, изучая последний приказ.

В окрестности Екатеринбурга переводится 195-й Оровайский полк, на который возлагаются все задачи 37-го пехотного полка. Но подчиняется 195-й полк непосредственно наместнику Урала, полковнику Чуркову Ивану Макаровичу. Ротация полков должна произойти в ближайшие две недели, ответственным за размещение и обустройство назначен… гм, опять-таки наместник Урала. Размашистая подпись на приказе – начальника Генерального штаба генерала от инфантерии (пехоты) Полицына Федора Федоровича.

И каким же образом все понимать? Как за столь короткое время, да еще и в такой неоднозначной внешней и внутренней политической обстановке решить дела, связанные со мной? Документы недвусмысленно свидетельствуют, что до их появления проведена колоссальная работа. Да я господина генерала Полицына в глаза не видел! Хотя он мог на балу присутствовать или ранее в резиденции императрицы; я хоть и не часто, но бывал там, и мы могли пересечься. Тем не менее этого недостаточно, чтобы мне подчинить пехотный полк. Императрица решила последовать моему совету и подготовить место, если придется из столицы бежа… тактически отступить. Даже в мыслях нельзя говорить о бегстве!

– И все же я не понимаю! – ударил ладонью по бумагам. – На хрена мне еще эта головная боль с такими повышениями?

Глава 10

Грабители обоза найдены, дело за малым