Наперекор судьбе

Его разум действительно упрямился. Кит до сих пор не был готов признать очевидное. Пока он злился, пока бунтовал против судьбы, ему казалось, что он странным образом отрицает случившееся. Пока его пальцы не коснулись выпуклых точек брайлевской азбуки, можно было тешить себя мыслью, что он не слепой, а зрячий, временно лишившийся способности видеть. По той же причине он упрямо отказывался брать в руки белую трость.

* * *

И все же Билли был одним из немногих, с кем Кит мог разговаривать без затруднений. Доброжелательный, прямолинейный, лишенный пресловутой тактичности, которую старались проявлять остальные, общаясь с Китом. Вторым таким человеком был его дед. Лорд Бекенхем часами просиживал с ним, радуясь, что обрел внимательного слушателя. Дед говорил обо всем: вспоминал военную службу, рассказывал об отряде самообороны. Любил поговорить и о жизни вообще. Как и Билли, лорд Бекенхем был начисто лишен тактичности, но Киту это почему-то даже нравилось.

– Прекрасное сегодня утро, – обычно говорил ему дед. – Ты только посмотри, какое солнце. Опять будет пекло. Согласен? – Вспомнив, что говорит со слепым, лорд Бекенхем ничуть не смущался и тут же добавлял: – Прости, дружище. Все время забываю. Но ты представь себе: синее небо, желтое солнце и все такое. Отличная погода. Я бы сказал, превосходный день для вторжения.

Лорд Бекенхем был глубоко опечален тем, что ему до сих пор не удается сразиться с немцами. В отличие от большинства людей, он по-прежнему питал надежду дать настоящий отпор врагу и продолжал нещадно муштровать свой отряд самообороны. Он спал, положив винтовку рядом с кроватью. Его железная каска висела на кроватном столбике. Он не садился есть и не уходил спать, не проверив перед этим состояние эшингемских оборонительных сооружений.

– Недопустимо, чтобы нас застигли врасплох, – постоянно твердил лорд Бекенхем. – Сами знаете: враг появляется там, где его меньше всего ждут.

* * *

Помахав вслед машине, лорд Бекенхем сел рядом с Китом.

– Я буду скучать по Иззи, – признался старик. – Замечательная девочка. Вырастет, настоящей красавицей станет. Как думаешь? – Кит молчал. Дед похлопал его по колену. – Прости. Она уже красавица. Можешь поверить мне на слово. Через пару лет она начнет разбивать сердца… Пойдем-ка прогуляемся. Я собирался проверить окопы за сараем. Пошли. Вдвоем веселее.

В тишину утра ворвался шум и топот бегущих ног. Мимо пронеслась орава школьников, наслаждающихся бегом по пересеченной местности. Размахивая руками, они дружно приветствовали лорда Бекенхема и Кита. В ответ старый вояка помахал им винтовкой.

– Нравятся мне эти сорванцы, – сказал он Киту. – Настроение поднимают – словами не передать.

– Что, серьезно?

– Да. Я люблю детей. И всегда любил. В них столько здравого смысла. Иногда я думаю: может, они сумели бы управлять миром лучше нас?.. Осторожно, дружище, тут камни начинаются. Я возьму тебя за руку. Так надежнее будет. Поддержим друг друга. Ноги у меня уже не те… А вот и Билли идет нам навстречу… Не угадал. Не навстречу. Ты знаешь, что у него скоро свадьба? Славную он девушку себе выбрал. Рад за него. Да и он сам отличный парень. Не знаю, что бы мы делали без него.

Поначалу Кит отреагировал на дедовские слова коротким междометием и вдруг, сам себе удивляясь, сказал:

– Билли просил меня произнести речь на его свадьбе.

– Неужели?

– Да. Я этого совсем не хочу, но…

– А почему бы нет? Говорить ты можешь, как и раньше. По-моему, у тебя это здорово получается.

– Просто я не… – Кит не договорил и погрузился в молчание.

Однако сегодня прогулка ему понравилась больше, чем в прежние дни. Погуляв, он сел на террасе, выбрал уголок, защищенный от ветра, и стал думать, почему депрессия слегка ослабила свою хватку. Он это почувствовал. Причина была не только в том, что ему нравилось гулять с лордом Бекенхемом, и не в наслаждении – пусть и ограниченном – теплом солнца. Кит и сейчас с трудом выдерживал крики и хохот мальчишек. Он стал искать причину. Кажется, она была связана со словами деда. Но с какими именно? Нет, не о свадебной речи. Кит и сейчас не представлял, как он будет стоять, говорить, слышать, как люди смеются его шуткам, но не видеть выражения их лиц. Они ведь и смеяться будут из-за сочувствия к нему, чтобы его подбодрить, а это так отвратительно… Слова, слова. Какие же тогда слова его зацепили?