Наплыв

К конторе колхоза я подъехал при свете фары. Генералова на месте не оказалось. Версия вредной Любки-секретаря, направлявшейся после изнурительного трудового дня домой, аж пошатывало сердешную от перенапряжения, – мол, выехал по бригадам. Во все времена суток про начальство везде один ответ, у нас по-другому не бывает. На ночь глядя выехал? Врёт, конечно. Где-нибудь у Трифона, своего исполнителя желаний, рыбу доедает в его сказочной пещере. В полудрёме. Или дома, у жены под боком – всё-таки поздно уже.

Тогда я решил выйти в свободный поиск Ивана Курилова. Первым делом куда? Ясно же. У диспетчера в конторе узнал адрес. Повезло. Он оказался дома.

– А-а! Корреспондент. Милости просим! – Нисколько не удивившись, чуть не с объятиями встретил он меня на крыльце, отпихивая ногой кобеля, молча пытавшегося вцепиться в мою штанину. – Проходь, проходь в хату. Полкан, в будку, подлец! Вот тут, гляди, не долбанись о сундук! – Это когда я уже долбанулся. – Понаставили старики своё приданое, шагу не ступишь без спотыкачки. Что, Генерал, небось, вызвал? Он это любит, славу-то!

– А то ты не любишь? – Растирал я занывшее колено.

– Эт тоже верно. – Почесал Ваня затылок. – Тут ты прав, ясен пень.

Вошли в большую и просторную, залитую ярким светом, комнату. В красном углу работал цветной телевизор, шёл футбольный репортаж –  наши выясняли отношения с какой-то зарубежной командой.

– А вот новая атака советской сборной… К воротам гостей рвётся по краю Реваз Шенгелия. Обвёл Риля, второго защитника, пас в центр на Блохина. Ну-у! Это не по правилам, а судья не видит –  Блохину-то бить не дают! О! Какой пас! Пяткой – Гаврилову! Удар-р-р! Штан-нга-а! Мяч откатился набежавшему Буряку… Гоооол. Какой удар! Какая сила! Какая кр-расота-а! Короче, наши вышли вперёд.

– Люблю Озерова. – Застенчиво признался Ваня. – Здорово комментирует, собака. Но завтра и мы выйдем вперёд. Увидишь! И чтоб так же написал про меня – Гооол! И я в красной маечке рву на себя штурвал, словно лётчик.

– За мной не заржавеет! Ты главное забей!

Посидели, поели, поговорили. Досмотрели до конца футбол. Дошло и до производственных секретов предстоящего подвига.

– В ней всё и дело, конечно, всё-таки в жатке. – Сознавался, смиренно допивая домашнее молочко завтрашний передовик социалистического производства. – У нас вот поговорили об опыте украинцев, всюду доложили, что поснимали с жаток мотовила, да на том и успокоились. А я действительно снял и теперь могу гнать на самых больших скоростях. И двойные косы для крепости поставил. Попробовал вот сегодня на обкосах – птицей летит моя жатка, аж дух захватывает! Да ладно, завтра сам увидишь.  А пока давай постилать. Жинки моей нет, в райцентре у сестре гостит. У сестре, говорю. Завтра приедет.

Ночью на диване передовика социалистического соревнования мне снились всякие глупости, вроде Генералова за штурвалом жатки, при ближайшем рассмотрении оказавшегося сестрой Ваниной жены, которую я никогда не видел. Но в принципе, конечно, ни от чего никогда зарекаться не стоит. Может она тоже какой-нибудь подвиг нам заделает. И тогда я стану летописцем их семейного подряда на подвиги. Приснится же такая духоподъёмная красота!

Ещё до восхода солнца, наскоро позавтракав, мы выехали со двора. С облачного востока тянул прохладный, сырой ветер. Вот тебе и закатные приметы! Кто их только придумывал!

– Роса выпала, слышишь? – Перекрывая гул мотора, крикнул Иван. – Погодка-а!

Росы я не слышал и не видел. А вот что ветер сырой и холодный – это чувствовал, да ещё как. Всей кожей. Поэтому что «погодка-а» – это верно подмечено. То есть, пока что – ни к чёрту.

Выскочили на тракт, до блеска накатанный после недавнего дождя, и я поддал газку. Со свистом понеслись навстречу стоящие у дороги деревья, по сабельному размахивая ветками. Встречный ветер при очередном развороте за лесополосу плотным кулаком ударил в грудь, выхватил из-за пояса и раздул за спиной рубашку –  точно парашют за тормозящим при посадке лайнером. Эх, красота! Если бы не такой холод!

Через несколько минут галопом влетели на полевой стан четвёртой бригады, подвернули к выстроившимся в ряд тракторам с навесными жатками.

– Стоп! – Скомандовал Иван. – Вот он, мой мустанг!

Я заглушил мотор и тут же от ближнего дома полевого стана кто-то крикнул хриплым со сна голосом:

– Иван! Ты, что ли?!

– Ни, дядь Миш, то тёть Груня к тебе на зорьку прикатила! – Засмеялся Иван. – Начальничка не было?

– Тута он, с вечера ещё. Будить, что ль?!

– Пусть отдохнёт! – Великодушно отсоветовал герой разгорающегося дня великого подвига. – Ещё намается, сердешный! Со мною-то.